Казино

– О чем речь, старик… – Панин мечтательно откинулся на спинку кресла. – Ты никогда не думал, что мы должны благодарить судьбу за то, что она обделила нас таким азартом, какой был у того армянина? Мы же раздели его как младенца! Кстати, по-моему, ты мне обязан своим сегодняшним положением. Не приведи я тебя тогда в то подпольное казино, ты бы не заразился этим делом…

– Никогда я не заражался игрой, – возразил Козырев. – А насчет дела… Ты сам-то играл с тех пор? – Козырев пустил дым кольцами.

– Обижаешь, старик. Я не только играл. Я даже «слил» в Гамбурге весь свой честно нажитый капитал – тысяч этак сто.

– В карты?

– Какие карты, Петя. Колесо удачи! – Панин вновь достал из кармана табак.

– Когда это ты успел? – Петр Ильич искренно удивился.

– Три года назад. Ездил изучать опыт тамошних «голубых» заведений, прикупить кое-что… И попал. Возвращаться не на что было, – вздохнул Гена. – А сколько я книжек тогда перелопатил. У меня мозги вспухли от этих систем. Но когда я, уже без гроша, подбирал на Хеленштрассе подпорченные бананы, у меня вдруг, прости за наглость, открылся третий глаз.

– И что же ты увидел? – не сдержался от иронии Козырев.

– Я увидел, если угодно, что сама рулетка – это колдовство случая.

– А что же делает рулетку страстью, которой подвергается все большее количество людей? – Петра Ильича действительно давно интересовал этот вопрос.

– В чем тайна игры чисел? – Белесые глаза Панина приобрели ярко выраженный голубой оттенок. – Смотри. Крутящийся круг с цифрами. Ничего особенного, но, во-первых, игрок сам наблюдает, как ведется игра. Этого он не может делать, например, при числовом лото. Во-вторых, он собственными глазами видит выигравшие цифры, чего не видит при других играх. Третье – игрок сам решает, сколько и на что он будет ставить – это также в большинстве других игр не предусмотрено. Четвертое: игрок может сразу после того, как выиграл, забрать выигрыш. Это необычно для других игр. Далее, он может надеяться от игры к игре отыграть свой проигрыш, и, наконец, он имеет свободный выбор размера ставки между минимумом и максимумом. Даже тогда, когда у него нет возможности играть по максимуму из-за нехватки денег. Где ты еще встретишь столько завлекательных крючков? К психологическим моментам, о которых я сказал, прибавляется еще и магия чисел. А это уж, простите, не сказки про царя Гороха…

Панина прервал стук в дверь.

– Петр Ильич. Его увезли уже. – Катя, как всегда, что-то жевала. – Пал Палыч говорит, что инфаркт. Я сказала, что вы сейчас будете.

– Буду. И не один. Так он умер или нет?

– Как будто жив… – протянула Катя неуверенно.

Они вышли из лифта.

– Да, Геннадий, пожалуй, это судьба. Ты видишь, как нас закрутила жизнь! Казино, я, ты… – Козырев по-приятельски ткнул Панина в плечо. – Ты же понял. У нас здесь ЧП. Балуев старшим пит-боссом у меня работал. Золотой мужик, но старый уже. Это служба для молодых. Здесь такие нервы – филиал Кащенко. Да и должность, я тебе скажу. С улицы человека не поставишь. А еще мы на днях управляющего лишились – приходится нам с начальником СБ за всем присматривать, а мы ведь не железные… Мысль мою улавливаешь? – Петр Ильич лукаво улыбнулся. – Ты в этом подкован, так что принимай должность. Потянешь?

– Я? Ты серьезно это говоришь, Петр? Конечно! Готов! – возбужденно ответил Панин, не ожидая такого поворота.

– Я тебе помогу для начала. Понимаю, что место не совсем для тебя. Ну поработаешь. Не понравится – уйдешь. Пойдет дело – вырастешь. Ну как?

– Фантастиш! Да ты кудесник, Петро! – Панин расхохотался, обнажив желтоватые зубы.

– Тогда вперед. Я тебя познакомлю с товарищами по камере, – сам засмеялся своей двусмысленности Петр Ильич.

– Канапе с ветчиной и манго, харисса, узелки с кускусом, икра из перца с орехами. К шампанскому отлично пойдет, на мой взгляд, – без обычной лучезарной улыбки излагал метрдотель. – Креветки есть с чили. Из острого, пожалуй, все.

– А икра из перца с орехами – это что? – поинтересовался Геночка.

– Красный сладкий перец, грецкие орехи, чеснок, сухарики, оливковое масло, самбал олек или аджика – на ваш вкус. – Миша вопросительно посмотрел на Козырева.

– Михаил, да успокойся ты. Прорвемся. Поправится Алексей Иваныч. Не переживай. Как же мы без него. Давай! Шабли, креветки, хариссу и канапе. Икру будешь? – подмигнул он Панину.

– Только не заморскую, – схохмил тот.

– Севрюжья есть? – сглотнул слюну Козырев.

Метрдотель утвердительно кивнул.

– Кстати, я вас не представил. Михаил Клевало, метрдотель. Наша гордость, – Петр Ильич поднялся и по-отцовски обнял его. – А это, – он указал рукой на Геночку, – наш новый старший пит-босс Геннадий Георгиевич. И больше того, моя правая рука.

Панин удивленно повел бровями.

– Очень приятно. – Миша натянуто улыбнулся.

– Беги, и чтобы мигом. – Козырев уже вернулся за стол. – Ну как тебе наша камера, Геннадий? – Он раскрыл свой серебряный портсигар и закурил.

– Мониторная, что ли? – красивым тонким пальцем Панин чертил на скатерти какие-то иероглифы. – Камера хорошая, да посадить туда некого, судя по всему.

– В каком смысле? – изумился Петр Ильич.