Казино «Бон Шанс»

Александр Александрович появился без опоздания почти секунда в секунду. Одетый в элегантный вечерний костюм с модным галстуком, он, улыбаясь, подошел к Алексею Петровичу, занявшему кабинку на двоих в самом дальнем углу зала, и протянул руку для приветствия.

— А, чистые руки, холодная водка и горячие закуски, — пожав своей короткопалой лапой прохладную ладонь гостя, съязвил Молибога, перефразируя известный чекистский лозунг. — Присаживайся!

— Привет, привет, — не обратив внимания на колкость, еще шире улыбнулся Снегирев и сел напротив, положив на край стола небольшой сверток.

— Мину, что ли, приволок? — передав ему папку с меню, опять съязвил Алексей Петрович.

— Почти, — Сан Саныч надел очки и начал внимательно изучать меню. — Пожалуй, мне немного рыбных закусок, лапшу, гусятину в остром соусе и овощи. А спиртное на твой вкус.

Молибога поманил услужливого официанта и сделал заказ. Тот чиркнул карандашом в маленьком блокнотике и убежал на кухню.

— Как жизнь? — убирая очки в футляр, поинтересовался Снегирев.

— Нормально.

— Лучше, чем в ментовке?

— Это вам тогда было хорошо, чистоплюям, — фыркнул Алексей Петрович. — Мы же всегда считались рабочими лошадками и золотариками. А потом и вовсе жизнь перевернулась, работать стало тяжело.

«Да, времена другие, — подумал Александр Александрович. — Теперь ни у торгашей по подсобкам запросто не пошарить, ни своего стукача отправить следом за подозреваемым греть пупок на Канарах. А западные коллеги традиционно настороженно относятся к милиции и любят только, когда им дают, вернее сдают, людишек из русской мафии, притихших или развернувшихся в их владениях. А сами что-то не очень. В этом он прав, работать стало в органах тяжело. И не только в органах внутренних дел, но и в госбезопасности».

— Естественно. За определенный период времени общество столь резко расслоилось, что его некоторые слои стали недоступней заморских стран. Особенно для вашего брата, — согласился он. — Куда милиционеру в казино или ночной клуб за валюту?

— Вот-вот, — поддакнул Молибога, настороженно ощупывая глазами сверток на краю стола: что там?

— А ты живи по теории относительности обывателей, — вполне серьезно посоветовал Снегирев.

— Это как?

— Она проста: десять лет вперед — бесконечность, а десять прожитых — просто легковерие.

Алексей Петрович посмеялся незамысловатой шутке и подумал, что, наверное, он зря так опасался этой встречи: не в правилах чистоплюя Александра Александровича, этого вылощенного и опасного своими интригами хитреца, идти на обострения и уж тем более затевать перестрелки. Скорее всего, он не хочет вообще никакой войны между группировками — зачем она ему, сытому и спокойному, привыкшему к размеренной жизни высокопоставленного гебистского чиновника? Пусть стреляют и рискуют другие.

Наверняка, он жаждет всеми силами удержать в руках Пака, а следовательно, и в своих дающий огромную прибыль игорный бизнес. Как расчетливый игрок или делец, или как трезво мыслящий человек, искушенный в разного рода деловых и оперативных играх, он, в крайнем случае, пойдет на то, чтобы все-таки дать долю в деле Чуме, пустить и его к пирогу. Он же понимает, что иначе дальше пойдет война на уничтожение, как уже произошло с Малаховым, с их стороны, и со слухачом, Федюниным и Соболевым, с другой. Зачем Сан Санычу горы трупов и реки крови?

Тут интересы Снегирева и Молибоги совпадали. Алексей Петрович тоже не хотел развязывания бойни. Но… Чума хочет сам целиком завладеть пирогом и откусывать от него огромные куски, а также использовать «Бон Шанс» и его филиалы для отмывки денег, к чему его постоянно подталкивает партнер — некий Давид Георгиевич Агамов: фигура для Молибоги не совсем ясная, к которой никак не удалось подобрать нужный ключик и собрать о нем необходимые сведения.

Пока Алексею Петровичу удалось лишь доподлинно узнать, что Агамов являлся крепким связующим звеном между Чумой и некой таинственной фирмой-покупателем. Однажды он случайно слышал разговор Вячеслава Михайловича с Давидом о какой-то дискете, якобы созданной покойным специалистом по электронике Ояром Юри, работавшим на Пака и компанию. Не для поисков ли и «взлома» этой пресловутой дискеты Кореец и нашел себе нового специалиста, некоего Меркулова? Говорят, он пригрел его и держит рядом с собой. Снегирев не может об этом не знать: что, если потихонечку попробовать пососать из него информацию, а то и перетянуть на свою сторону баррикад? Чем черт не шутит? И что это за таинственная дискетка? Не карта же нового Клондайка на ней? А вот что на ней может быть и где она сейчас, не исключено, знает тот же хитроумный Сан Саныч.

Официант принес заказ, расставил на столике тарелки и вазочки, пиалы и бутылки. Низко поклонился и неслышно исчез.

— Я не хочу войны, — подтверждая мысли Молибоги, сказал Снегирев, разливая в маленькие рюмочки водку. — Поэтому хотел встретиться с тобой.