Казино ты мое, казино

Кофе был повторен, рассказ в общих чертах — тоже, когда Нина добралась наконец до берега.

— …До сих пор не знаю точно, где его квартира. Один раз он привозил меня туда. Знаю магазин его автомобильный, он там хозяином, но не могу я там появиться. Вы понимаете, Таня, взгляды продавщиц… А как подумаешь, что они знают о нем не меньше меня, а то и больше, так жутко становится! Вот и хочу вас попросить: отвезите туда его вещи. Ничего ему говорить не нужно. Все уже сказано.

— Какие вещи? — уже чисто по инерции спросила я, хотя чувствовала, что потеряла интерес ко всему.

— Один чемодан с рубашками и один «дипломат». Покойного мужа, с кодовым замком. Я его подарила мужу на день рождения за год до смерти.

«Во дает, — подумала я, — сначала подарить „дипломат“ мужу, а потом еще раз подарить — другу. Никогда мне не стать бизнесвумен — я бы так не смогла».

— В «дипломате» трусы-носки? — поддержала я разговор.

— Не знаю даже. Он заперт, не ножом же открывать. И знать не хочу. Он не закрывал его никогда, а неделю назад примерно взял и запер. Какие у нас могут быть секреты, Татьяна, мы же семья!

— Это вы так думали, Нина, а он, похоже…

— Да-да, вот вы меня понимаете…

Я-то понимала, да кое-что другое.

Услышав про «дипломат», я ждать просто не могла.

Посмотрела на часы:

— Боже мой!

— Вам пора уже? Может, еще кофе?

— Ах, Нина, я уже так везде опоздала, что теперь только поехать извиниться успею.

— Вы позвоните, расскажете, как передали? — Нина из шкафа в коридоре вынула зеленый чемодан и стильный кожаный «дипломат» — глаз не отвести.

— Конечно, — убежденно сказала я.

Еще полчаса поговорив перед входной дверью, я наконец вышла на волю.

Игорек, искурившийся и исплевавшийся, встретил меня, совершенно одуревшую, очень недружелюбно.

— Только не говори, что у тебя целый чемодан баксов!

— Знать не хочу, что в чемодане, — ответила я, закинув свою ношу на заднее сиденье и плюхнувшись рядом с нею. — Поехали!

— Куда теперь? Ты мне скажи — она отдала бабки? — Игорек развернулся и смотрел очень нехорошо.

— Езжай куда-нибудь. Не светись здесь.

Игорек завел мотор и поехал в сторону набережной.

Отпихнув от себя чемодан, я положила на колени «дипломат». Как там Нина сказала: не ножом же открывать?

— Нож у тебя есть? — спросила я, сосредоточивая усталый взгляд на остриженном затылке.

— Жизнь надоела? — Игорек даже не обернулся.

— Есть или нет?

— Ну есть.

Получив поданный им через плечо складной нож, я начала открывать «дипломат». Задача стояла открыть, а не отпереть, поэтому я справилась быстренько.

Откинула крышку так резко, что чуть не перевернула «дипломат» и не высыпала содержимое. А там…

Под журналом «Плейбой» ровными рядами лежали пачки долларов. Я отбросила журнал в сторону, снова закрыла крышку.

Даже на душе как-то сразу полегчало, подобрела с чего-то вдруг, девочка, да?! Положив «дипломат» рядом, я погладила Игорька по голове.

— Что есть деньги? — унизилась я до демагогии. — Проштампованная бумага. Наши — еще куда ни шло, а баксы — они даже выглядят неэстетично.

Я провела пальцами по его ушам.

— Да ну? — Игорек ласку понял конкретно. — Куда едем? Я знаю одно место — блат-хата, конечно, но чисто…

— Не-а… Вези-ка меня к своей Телеге.

— Зачем это? — Он еще недоумевает! Последний день я с тобой катаюсь — вот зачем!

— Рапортовать буду, Игорек. Дело закончилось.

* * *

Захлопнув входную дверь, пронесла в опущенной руке обалденный букет роз, подумала, уронить его на пол или поставить в вазу. Выбрала умеренную середину — положила на стол. Но зато я уронила замечательный, подходящий к букету, халат. Еще два шага, и я рухнула на кровать, попой вверх.

Я дрыхла уже сутки и, если бы не этот дурной звонок в дверь, еще бы полсуток не выбралась из-под простыни. Звонит так требовательно, словно я должна что-то. Оказалось, Попов приехал! Сияющий такой, вручил букет и нацелился промаршировать в квартиру. Очень бодро начал мне объяснять, что принял решение пересидеть тяжелое время в Москве, чтобы не оставить семью без кормильца, но, как только услышал о блестящем завершении дела, сразу же примчался вот с этим букетом. Он, разумеется, в курсе, что господин Зелепукин, который мог бы его, чего доброго, и замочить, заплатил мне гонорар за себя и за него. Сказал еще, что, если у меня возникнет нужда в его помощи, он с удовольствием рассмотрит и решит…

Я прервала этот приступ словесного недержания, сказав, что куда пойти по нужде — сама точно знаю, поэтому — пока! Мне некогда. Я захлопнула дверь.

Руки заживут у меня дня через три, к тому времени я отдохну, соскучусь, снова брошу гадальные кости…

А если и не брошу — все равно найду себе какое-нибудь новое дельце.