Казнь

Башня была высотой с пятиэтажный дом. Непонятно, кто и зачем возвел среди леса это колоссальное по местным меркам сооружение – не то пожарная каланча, не то сторожевая вышка, причудливый, даже изысканный силуэт, покрытые мхом камни… Двустворчатая приземистая дверь. Крыльца нет – дверь вросла прямо в траву…

Рек смотрел испытующе. В последнее время он очень редко позволял себе смотреть Ирене в глаза – зато теперь не отводил взгляда.

У самой башни, у поросшей хмелем стены растопырила ветви огромная черная коряга. Высохшее дерево с обнажившимися корнями, находка для натуралиста-дизайнера, особенно если в его, натуралиста, хозяйстве найдется строительный кран…

Ирена прищурилась. Коряга походила на человека; одну руку, правда, обломило бурей. И, кажется, недавно – скол свежий…

Взгляд Река лежал на ее затылке, давил, как печать. Вроде бы бескорыстный рыцарь ждет ответа. Хотя вопрос так и не прозвучал…

Она вымучено улыбнулась.

Ее отношения с Реком-Шиповником превратились в сплошную запретную зону, зону тонкого льда. Она боялась обидеть его и боялась обнадежить, и еще был иррациональный детский страх, что он догадается – она не читала собственных рассказов…

Рек смотрел, ожидая, по-видимому, реакции, а в такие вот минуты Ирена соображала особенно медленно, особенно туго.

– Красиво, – проворчал Семироль.

Рек наконец-то отвел глаза. Тронул лошадь, продолжая путь.

* * *

– …Помните, Ян, я говорила, что вы везде приспособитесь? Тогда я даже не представляла себе, до какой степени окажусь права…

Семироль молчал; жесткие волосы его блестели на солнце, глаза сыто щурились, гладкой упругой коже позавидовала бы любая кокетка.

Неприятная догадка пришла, как толчок. Вероятно, Иренино лицо изменилось; во всяком случае, Семироль счел нужным ответить:

– Да.

– Что – «да»?

– Вы и сейчас не предполагаете, до какой степени оказались правы… да, я приспособился. Кажется.

На шее у мула размеренно тенькал медный колокольчик. Рек уехал далеко вперед – как бы подчеркивая свою непричастность…

Впрочем, появись на дороге препятствие – бескорыстный рыцарь окажется тут как тут.

– Дороги тут спокойные, Ирена. И вообще – процент преступлений против жизни и собственности крайне низок… Кое-каких результатов ваш бывший муж добился.

Она усмехнулась через силу:

– Было бы обидно, если бы мы с Реком искали Темного Толкователя… и нашли вас. Я ведь однажды уже приняла вас за Анджея…

– Не забуду до гроба, – пробормотал адвокат себе под нос.

День стоял ясный и теплый – усредненное, очень комфортное лето. И безразмерное, как песня в трактире.

– Ирена, вы только посмотрите, как красиво. Тот вот лес… И горы на горизонте… Живописная моделька, правда?

Она машинально кивнула.

– Если вы правы, Ирена, – голос Семироля чуть изменился, – если вы правы, и мы всего лишь перешли из одной МОДЕЛИ в другую… В конце концов, какая разница? Даже если мы не сможем вернуться…

– Ян.

– Да?

– Я-то пришла не из МОДЕЛИ… Я должна вернуться домой.

Поскрипывали колеса. Подергивал ушами бодрый мул.

– Ты уверена, Ирена? Что место, откуда ты пришла…

– Да! Да, я уверена, и не надо этих намеков… Я знаю моделятора, Ян, я отлично его знаю, и тот мир, где я родилась, создал не он!.. Не надо, Ян, я не желаю об этом говорить…

Тишина. Поскрипывают колеса.

– Ирена… Там, у себя, ты всего лишь начинающий скромный автор. А здесь – действительно властительница… Наверное, здесь ты классик. Гений. Я бы не поверил, если бы сам не слышал, как они шепчутся о «Раскаявшемся»… Подумай.

Ей сделалось страшно.

Все эти дни, все эти ночи она жила верой в скорое возвращение. Ну, пусть не такое скорое – но НЕПРЕМЕННОЕ; цель была хоть и далекой, но совершенно ясной – найти Анджея, найти выход…

А теперь единственный человек, знающий правду об этом мире, выдергивает из-под ее ног опору. Если бы он спросил, возможно ли вернуться, она не испугалась бы так… но он спрашивает, СТОИТ ЛИ возвращаться!..

– О чем мне подумать? – спросила она так тихо, что не услышала своих слов.

Семироль услышал.

– У тебя есть к кому возвращаться?

Она прикрыла глаза.

Сэнсей, черепаха… По большому счету, черепаха даже не поймет, что ее переселили под другую лампу. В школьный живой уголок, например. А Сэнсей… Да, Сэнсея жаль, но ведь Ирены нет давно, он успел смириться…

А кто еще ее ждет? В том, настоящем мире? Карательница? Профессор восточной литературы? Студенты? Да, они ее любят, но ведь в любом случае забыли бы – через год после выпуска уже не вспомнят…

А ее рассказы… бледная тень того, что в свое время дал ей почитать Семироль. Не говоря уж о «Раскаявшемся»…

Что скажете, господин Петер?!

Она кисло улыбнулась своему воспоминанию:

– Здесь нету кофе, Ян…

– Найдем, – серьезно пообещал Семироль.

– Ян, ты действительно…

– Для начала найдем себе пристанище. Раздобудем акушерку… Вот, скажем, наш рыцарь Рек прекрасно справится. Он, вероятно, многому выучился у своей няни-костоправа…

Она хохотнула. Смех получился жалким.