Казнь без злого умысла

Геннадий Лаевич вызвал у Насти противоречивые чувства. Внешне он был ей крайне неприятен, хотя она не смогла бы объяснить почему. Некрасивые лица никогда не вызывали у нее отторжения, красивые же обычно оставляли равнодушной. А вот к поведению и познавательной активности руководителя предвыборного штаба у нее ни малейших претензий не возникло. Он толково разъяснил, как найти штаб, и встретил Каменскую очень любезно и доброжелательно. Более того, по тому, как загорелись его глаза, когда она поведала ему одну за другой истории про вес быка и поиски затонувшей субмарины, стало понятно, что Геннадий косностью мышления не грешит и с готовностью бросается на все новое.

– Это крайне любопытно, крайне любопытно, – приговаривал он, выискивая какую-то информацию в своем компьютере. – Надо сегодня же сформулировать вопрос, добавить его в нашу обычную анкету, на завтра вызову группу интервьюеров, запущу их в поле, пусть работают.

– Вы хотите задать вопрос или предложить опрашиваемым сценарий? – спросила Настя, искренне радуясь, что встретила, наконец, единомышленника.

– А вы? – задал Лаевич встречный вопрос. – Я исхожу из того, что раз предложение ваше, значит, вы больше знаете по теме и лучше меня представляете, как правильно. Вы сами что посоветуете? Просто имейте в виду, что наши опросы очень короткие, люди не любят терять время на то, чтобы отвечать на вопросы наших анкет. Чем короче опрос, тем лучше. Больше шансов, что человек не начнет раздражаться и отвечать уже что попало, лишь бы отвязаться побыстрее. Если вы считаете, что нужно предложить сценарий, то он должен быть максимально емким. И написать его придется вам самой.

– Сценариев должно быть несколько, – поправила Настя. – Если сценарий только один, то мы и сможем получить только один ответ.

– Тогда тем более, ваша задача усложняется. Несколько сценариев изложить в краткой неутомительной форме еще труднее. Разумеется, я помогу вам всем, чем смогу. Давайте составим график при помощи обратного отсчета.

Это ей понравилось. По-деловому, четко и грамотно.

– Интервьюеров я вызываю на завтра, на девять утра. К этому времени все анкеты должны быть отпечатаны. Объем анкеты – не больше одного листа формата «А-четыре» с двух сторон. Печать всего массива анкет займет около часа. Кладем полтора на случай всяких непредвиденных вариантов: принтер засбоит, картридж сядет, компьютер полетит и придется переподключаться к другому. Электричество может подвести. С гарантией – два часа. К семи утра анкета должна быть полностью готова. В ней наши стандартные вопросы, они все имеются. Нужно будет только набрать ваш текст со сценариями. Сколько времени это займет?

Настя пожала плечами.

– Минут пять. Может, даже меньше, если я сумею написать совсем короткие формулировки.

– Хорошо, включаем ваш текст в уже оговоренные два часа. Итак, дедлайн у нас – семь часов утра завтрашнего дня. Что вам нужно для формулирования сценариев?

– Информация. Все, что известно по делу об убийствах экологов и об их секретной лаборатории.

– Допустим, вы ознакомились со всей информацией. Сколько времени вам нужно, чтобы сформулировать текст для анкеты?

– Не знаю, – призналась она. – Я никогда этим не занималась, это будет мой первый опыт. Может быть, сразу получится, минут за тридцать-сорок. А может быть, несколько часов проковыряюсь.

– Плохо, – неодобрительно заметил Лаевич. – Как же можно планировать, не понимая, сколько времени уйдет на каждый этап работы?

– Нельзя, – послушно согласилась Настя, пряча улыбку. – И еще, Геннадий: всю информацию по делам об убийствах экологов нам никто не даст, просто помните о том, что она нам и не нужна. Нас интересует только та часть информации, которая касается лаборатории. Мы ищем лабораторию, а не тех, кто совершил эти убийства. Так что вашему шефу Константину Кирилловичу придется нам посодействовать.

– В каком смысле? – Геннадий вскинул голову, тряхнув длинной челкой, закрывающей пол-лица. – В чем должно выражаться содействие?

– В том, чтобы попросить начальника УВД дать мне эту информацию. Я не стану просить ничего секретного. Мне нужны только имена и адреса тех свидетелей, в показаниях которых есть упоминания о лаборатории или о том, что убитый в ней работал.

– Я скажу Константину Кирилловичу, – кивнул Лаевич.

Настя искоса посмотрела на него и незаметно усмехнулась. Наивный мальчик. Может, он хорошо разбирается в предвыборных технологиях, но в оперативно-разыскной деятельности и в работе следствия не понимает ничего. Все имена и адреса свидетелей есть у следователя, но следователь начальнику УВД не подчиняется и материалов из уголовного дела никогда в жизни никому не покажет, кроме собственного руководства, и то если оно будет настаивать. У оперов эта информация тоже есть, у каждого – свой кусочек. Оперов по делу работает много, во всяком случае, так утверждал Витя Егоров, когда говорил, что на дело экологов брошены все силы. Надо найти всех и каждого, дождаться, когда они придут на рабочее место… За два часа – нереально. Даже за три.