Казнь для соперницы, или Девушка из службы «907»

– Ну вот и все, – смахивая слезы, прошептала Карина и опустилась на колени рядом с мужем. – Теперь мне не будет так больно, как раньше. Теперь все будет по-другому. Я смогу это пережить, потому что я сильная. Я все забуду и найду силы, чтобы похоронить его достойно. Он был неплохой мужчина… Просто он… любил деньги, а меня… Я не знаю, любил ли меня…

«Ах, Сергей, Сергей, – тяжело вздохнув, подумала я. – Что же ты наделал, дурашка…» В глубине души мне было жаль его. Слишком многое нас связывало… Сумасшедшая любовь… Глупые надежды на лучшую жизнь… Ревность… Одиночество… Мне не хотелось думать о нем плохо. Что прошло – то прошло, время вспять повернуть невозможно… Он сам… сам сделал свой выбор, он сам… притянул к себе смерть…

Карина сходила за сотовым и вызвала милицию. Спустя час дом наполнился незнакомыми людьми. В тот момент, когда тело Сергея накрыли темным целлофаном, я с трудом удержалась от слез…

Глава 27

На следующий день Карина вплотную занялась организацией похорон. После похорон мы перезванивались почти каждый день. Я по-прежнему жила у Толика, ожидая встречи с человеком, от которого теперь во многом зависела моя судьба. Ребята из кожи вон лезли, чтобы обеспечить мне безопасность. Ведь категорию смертницы с меня никто не снимал…

В один из дней в квартиру влетел запыхавшийся мордоворот.

– Собирайся. Поехали, – заметно волнуясь, сказал он.

– Куда?

– По твоему делу. Если у нас все получится, то тебе больше ничто не угрожает.

– А что у нас должно получиться? – растерянно спросила я.

– Светка, тебя ждет человек, который так упорно интересуется Топором и его портфельчиком. Самое главное, тебе ничего не нужно бояться. Веди себя уверенно и ни о чем не думай. Скажи, что ты никогда в жизни не видела этого Топора, но скажи так, чтобы тебе поверили.

– А почему ты сам об этом не хочешь сказать? – насторожилась я.

– Потому что он на тебя хочет посмотреть.

– А на мне это никак не отразится?

– Никак, – отрезал Олег, посмотрев на часы. – Собирайся. Ты должна выглядеть прилично. Может, поскромнее, чем всегда ходишь.

В машине мы отрепетировали возможные варианты ответов, выбрали нужную интонацию, понимая, что все предугадать невозможно.

Дом, где нас ждали, оказался за пределами МКАД. Обычное, ничем не примечательное одноэтажное здание, обнесенное забором… У входа стояла парочка амбалов с пустыми до неприличия лицами. Проверив нас на предмет оружия, они изъяли Олежкин пистолет вместе с кобурой, чем, конечно же, огорчили моего спутника.

– Ничего, Светка, прорвемся, – шепнул мне он.

Оставив нас в небольшой комнате, обставленной офисной мебелью, амбалы ушли. Минут через пять дверь отворилась, и на пороге появился… Жорик. Увидев его, я подумала, что живой из этого здания уже не выйду…

– Вот так встреча! Давненько мы с тобой не виделись, крошка! Мне сказали, что будут гости, но не предупредили, что это ты заявишься. Я щас как возьму твою тоненькую шейку и сожму ее, на хрен, чтоб зенки на лоб выпрыгнули!

– Ты со словами поосторожней, – разозлился Олег. – Я не привык, чтобы с моей женой так разговаривали!

– Это твоя жена?

– Это моя жена. Понял, падла?

Жорик, скривившись, отошел к стене.

– Твоя жена с Топором таскалась, и не только. Чирикала еще, что какого-то женатого мужика любит!

– Тебя это не касается, – нахмурился Олег. Он явно хотел добавить что-то еще, но тут в комнату вошли двое мужчин. Одного из них я узнала сразу. Это был тот самый Петрович, который, уехав по неотложным делам, оставил меня на попечении Жорика. Другого, постарше, я видела в первый раз. По тому, как он держался, я сразу поняла, кто здесь хозяин.

Мужчина грузно опустился в кожаное кресло и, достав из кармана пиджака тяжелый золотой портсигар, с интересом уставился на меня.

– Ну-с, барышня, – усмехаясь, сказал он, разминая в пальцах сигарету, – надо полагать, сидишь едва живая от страха?

– Это моя жена, – положив мне руку на плечо, сказал Олег. – У нее возникли большие проблемы. Надеюсь, мой шеф сумел убедить вас в том, что она ни в чем не виновата? Вы хотели посмотреть на нее, так смотрите.

– Не кипятись, сынок, – мягко улыбнулся незнакомец. – Разве тебе не говорили, что старшим грубить нельзя?

Съежившись, я заерзала на стуле.

– Ты почему так долго бегала от нас? – Холодные, как льдинки, глаза пробуравили меня насквозь.

– Ни от кого я не бегала! Просто меня никто слушать не хотел, а мне жить охота.

– Жить тебе, значит, хочется… Скажи, а некий Топоров Геннадий Юрьевич тебе знаком?

– Нет… Я только слышала, что его убили в подъезде, а вернее, в лифте моего дома.

– И кто же его убил?

– Я не знаю.

– А кто еще, кроме нас, к тебе приходил?

– Были двое мужчин… Интересовались, как и вы, встречалась ли я с Топором…

– И что?

– Я правду сказала, что никогда этого человека не видела и ничего о нем не слышала.

– Они тебе поверили?

– Думаю, что да. Больше они ко мне не приходили.

– А о портфельчике они спрашивали?

– Нет. О портфельчике не спрашивали. А вот ваш… охранник – да, интересовался! – Я показала на гориллу.

Жорик затрясся от злости.