Казнь и козни дочери смерти

Стоило матери покинуть взор дочерей, как Феония снова вцепилась в руку сестры. Пробубнив под нос пару тройку ругательств, Дели смиренно поплелась за Феонией, которая уже принялась объяснять, какие виды нарядов имеются в ее гардеробе.

— Красный на День Сотворения может быть неуместен, но вот синий или серебряный очень пойдет к цвету волос. Думаю, можно найти парные платья, но придется помучиться… О, или наденем парные аксессуары? Такие у нас точно есть!

Дели кивала и брела следом, волоча ноги по полу. В прошлом, после наступления четырнадцатилетнего возраста и уже будучи «гостьей» графства Инлетди, ей посчастливилось побывать на паре-тройке приемов. Они запомнились ей по ряду причин: из-за шума и яркого света, из-за страха повстречать на пути колыбель и особенно Дели запомнилась атмосфера безудержного веселья, охватывающее тетушку Хисию после пары бутылок выпитого шампанского.

Хисия в те славные дни громко беседовала с посетителями банкетов и бурно бранила прислугу, не подающей ей вовремя алкоголь; она слушала сплетни и безудержно танцевала, стирая кожу ступней до кровоточащих рубцов. Одним словом — она делала все, чтобы на время стать другим человеком. Не удивительно, что по возвращении в дом — в место, где жизнь замерла и давно сменилась одной только смертью — тетушка начинала безутешно рыдать.

Каждый раз запираясь в покоях после возвращения с пиршеств, опьяневшая Хисия начинала завывать от отчаяния, причитая и проклиная себя и других. Она становилась до ужаса одинокой и брошенной в такие моменты. Делия в те годы не знала причин, по которым Хисия не отказывалась от праздников. Они причиняли женщине боль, но тетушка, ничуть не страшась своих будущих слез, вновь и вновь отправлялась на праздники: на чужие крещения и празднования венчаний, на церковные празднества и народные фестивали.

Сейчас, спустя годы, Делия понимала: причиной таких отчаянных действий была вынужденная изолированность графини Инлетди от простых людей и светского общества. Ее члены семьи трагично погибли, люди графства возненавидели графиню за обезвоженность земель и неурожай, а светские обыватели перестали ее посещать, стоило им назвать земли Хисии Проклятой пустошью. Хисия старательно игнорировала навешенные на нее ярлыки и шла в люди, а уже там, будучи в центре толпы, погружалась и впитывала в себя настроенье прочих гостей. Веселье и праздник, шум и беседы — все это заставляло ее на время забыться… Тем не менее мысли неминуемо настигали тяжелую голову и заставляли страдать, как только женщина оставалась одна в своей комнате. Потому еще в те годы Делия поняла для себя одну вещь: лучше не пробовать на вкус громких событий и встреч, после них вернуться к вынужденному затворничеству непросто. Делии не хотелось, чтобы нахождение в гуще толпы стало привычкой. Пускай лучше считает их пыткой.

Зайдя в светлую комнату мягких пастельных тонов, Делия тут же почувствовала прилив сил. Какими бы странными способами Феония ни любила привлекать к себе чужое внимание, ее девчачьи покои были на удивление мирными и спокойными. Стены, обитые светло-кремовыми бархатными обоями, украшались полотнами с нарисованными цветами, подоконники увивались цветущим плющом, а кровать пряталась за множеством мягких подушек. Тем не менее, эта спальня отличалась от комнаты Делии не только цветом, в обители златовласой Феон почти не было книг, а если и были, то оказывались иллюстрированными сборниками сказок. Так выглядела комната юной мечтательницы.

То ли из-за того, что Феония редко оказывалась в спальне, то ли по причине любви к чистоте, но здесь и впрямь не было и толики беспорядка. Комната пахла сладкими благовониями и цветочной пыльцой, а мягкий свет заходящего солнца проходил сквозь тонкие шторы и дополнял чудесную картинку гармонией и теплом.

Присев на кровати, Делия постаралась не беспокоить своим озадаченным видом сестру, однако Феония, будто и не заметя этого, спокойно занялась поиском идеального платья. Из гардероба на свет было вытащено более десятка нарядов, которые украшали атласные ленты и уйма оборок, бисер и кружева.

На ум Делии пришла интересная мысль. Если подумать, она можно затеряться в толпе, если заставит людей приковать взгляды к другой яркой особе — к чистейшей дочери Таутена, к маленькой милой Феон! Эта идея заставила разум воспрянуть, а сердце восторженно затрепетать. И как она раньше не догадалась? Если все будут смотреть на Феонию, то никто не обратит внимания на младшую из двойняшек. Нет внимания к Делии — нет колыбели. Нет колыбели — дочь смерти счастлива!

Выпрямившись по струнке, Делия начала внимательно следить за сестрой. Каждое слово Феонии тотчас сопровождалось бурным кивком, а каждое платье удосуживалось строгой оценке. Феония показала первое платье, за ним последовало второе и третье. Платья окружили покои, заставив уютную комнату наполниться ярким цветом.