Казнь и козни дочери смерти

Старец резво умчался, а герцогиня осталась рассматривать просторные церковные залы — высокие и полупустые они озарялись светом сотен горящих свечей, установленных подле выставленных по кругу статуй Верховной Восьмерки. Сейчас было мало людей, праздников не предвиделось, потому пришлые лишь молились. Они складывали ладони и кланялись божествам, зажигали в их честь исчерченные молитвами свечи и жгли освященные травы. Бедные и обездоленные искали ответ, как бы им поскорее превратиться в богатых, а не бедствующие или богатые прихожане, глядя на танцующее пламя свечей, за все благодарили богов и просили о большем: о любви, о здоровье, о еще большем достатке. Все мечтали о лучшем.

— Эй, посмотри, как высоко полетала! — до слуха Розанны долетел детский голос.

— Зато моя сидит на ладошке!

Из комнаты на другом конце коридора звучал смех и крики. Они воодушевляли, и Розанна, обольщенная детским хохотом, последовала на звук.

Так вот где он был.

Его длинные светлые волосы были собраны в косу, а большие, по-детски смотрящие на мир глаза, с прищуром разглядывали сотворенных его магией бабочек.

— Так вот чем ты занимаешься, Ивтеил? — холодный голос Розанны напомнил собой скрежет стекла.

— Роза, как я рад тебя видеть! Я заждался. Ты меня долго искала? — улыбка юноши стала еще более детской и непосредственной.

— Не неси ерунду и заканчивай с этим. Ты не появлялся в поместье два месяца, — прошептала она так, чтобы слышал слова только он.

Ивтеил чуть наклонился к Розанне.

— У меня было важное дельце, Роза, так что не обессудь. Отчитаюсь чуть позже.

— Преподобный Ивтеил, спасибо вам большое за бабочек! — подбежавшая к Ивтеилу миловидного вида девочка потянула юношу за подол длинной рясы. — Скажите, преподобный, кем вы благословлены?!

Ивтеил удивленно посмотрел на ребенка.

— Милая, я не преподобный. Прошу, не зови меня так, ведь я всего лишь доброволец, работающий на благо церкви судьбы, — он погладил смущенную девочку по макушке. — Кем я благословлен? — он наклонился, присев перед любопытным ребенком на корточки. — Никому не говори, потому что это секрет, но я… — он взглянул на стоящую рядом с ним герцогиню, — я благословлен этой прекраснейшей госпожой.

— Ах! — девочка тут же закрыла рот маленькими ладошками. — Неужели она одна из Верховных?!

— Тсс, милая! Никому нельзя это знать!

Девочка изо всех сил закивала, после чего унеслась быстро прочь. На последок она посмотрела на Ивтеила и, поднесла к губам палец, пообещала, что будет молчать.

— Ну и что ты несешь? — Розанна цокнула языком.

— А что, я разве не прав? Ты моя благодетельница, неужели я не могу сказать, что герцогиня меня благословила, наделив своей силой?

Не успела Розанна ответить, как за ее спиной снова послышался пышущий радостью крик:

— Ваша светлость! Благодати вам и вашей семье! Не утомились добираться до храма в столь знойный день?

Герцогиня обернулась, ее взору предстал местный первосвященник. В отличии от того старичка, что встретил ее на входе у храма, этот нес на себе не только вес церковной омофоры, он также носил золоченую митру — головной убор главы храма.

— Что вы, Ваше Преосвященство, — с поклоном отвечала Розанна все таким же спокойным, лишенным чувств голосом, — дорога прошла на редкость легко. Вы делаете верные прогнозы погоды, потому я была готова, что мой путь до храма пройдет в ясный день.

— Я рад это слышать, — добродушно отвечал старец. — А еще я очень рад, что вы приехали в этот чудный, прямо-таки знаменательный день, ведь я чуть было не распорядился отослать вам сообщение, ваша светлость.

— Неужели в церкви что-то произошло? — лицо герцогини против воли нахмурилось. — Это нечто хорошее или же напротив плохое?

Старик, мешкавший еще минуту назад, мгновенно воспрянул, его лицо налилось краской, а на морщинистом лике показалась улыбка. Он словно расцвел.

— Ваша светлость, верно все говорят, от вас ничего не скрывается! Весть отличная, мы ее не так давно получили, поэтому еще вам ее не доставили, однако раз вы прибыли самолично, я обязан вам ее сообщить! — старик сделал шаг ближе, огляделся и зашептал. — У наших служителей, хоть они и не благословленные, было откровение вчера ночью. Они узнали, что на территории Таутена появится дитя судеб! Во всей Итеве сейчас не больше двух благословленных судьбой, в Таутене уже лет двести не появлялось такое дитя… Я так рад! Наконец-то великий Осколок избрал подходящее чадо, и, представляете, это чадо войдет в наш местный храм!

В глазах пожилого мужчины поблескивали слезинки. Всю жизнь он отдал на почитание церкви, где не было ни одного сына или дочери почитаемого им божества, которому он так трепетно преклонялся, но теперь ребенок появится! Жизнь прожита абсолютно не зря, преподобный был рад, что вскоре встретит ребенка с частичкой силы Осколка.

— Какая отличная новость, — Розанна выглядела довольной, однако в глазах ее засиял ледяной огонек. — Выходит, дитя уже вот-вот пробудит ядро.

— В откровении говорилось, что дитя скоро войдет в нашу церковь, потому мы подготовимся к его или ее появлению!