Казнь и козни дочери смерти

— Вы правы, миледи. К тому же кто, если не я, приготовит вам чай в дороге? Путь до императорского дворца займет не меньше недели, подозреваю, другая прислуга не выдержит ваших жалоб и скорее выкинется из кареты, что идет на полном ходу.

Делия засмеялась, и смех ее был началом проложенного собственными руками конца.

* * *

Через две недели, завершив сборы перед поездкой и предавшись воспоминаниям, Делия наведалась в покои, когда-то служившие спальней для ее почившей тетушки Хисии. Мрачное обиталище кошмаров и скорби — так называла Делия личные помещения Хисии. Здесь не было роскоши и удобств, не было побрякушек и приятного интерьера, комнату украшали только безобразные звери: мертвые чучела, рога и шерстяные ковры. С пустыми глазами, с наспех сшитыми шкурами они восседали на подоконниках и шкафах, сторожили покои и медленно гнили. Неприятное зрелище.

Делия прошла вдоль покоев и уставилась в глаза мертвой лисицы.

«Она сошла с ума и сделала из своего мужа и ребенка чучела», — говорили о прошлой графине подданные ее территорий, но они ошибались.

Хисия не делала из дорогих сердцу людей мертвых кукол, набитых опилками, потому как это было попросту невозможно. Церковь предает сожжению умерших людей, телу графа и телу его еще совсем юного сына не довелось избежать этой участи, потому оба развеялись пеплом над Проклятой пустошью. По этой причине Хисия и решилась осваивать оккультизм. Ей были не нужны тела, ушедшие безвозвратно по ветру, она желала вернуть к жизни ушедшие на покой души — душу сына, умершего от болезни, и душу мужа, погибшего в битве чуждой войны.

До самого последнего вздоха графиня Инлетди изучала темную магию, прекрасно ведая, что ценой этих знаний послужит ее разум и тело. Потому-то судьба Хисии была трагичной и предрешенной с самых начал: чем дольше женщина проводила время за экспериментами, чем больше погружалась в запретные знания, тем меньше она оставалась собой. В конечном счете в пятнадцатилетнем возрасте Делия услышала от тетки колыбельную смерти, а спустя полгода Хисия наложила на себя руки, указав в предсмертной записке, что отныне эти земли мертвых передаются следующей их жертве — Делии Астре Тимей.

Встав напротив портрета последних представителей рода Инлетди, Делия помолилась Верховным богам и зажгла высушенную полынь. Горьковатый запах вызвал слезу, девушка смахнула ее и, не желая больше проливать в этом месте ни единой слезинки, напрочь заперла комнату.

Делия не сожалела о смерти графини, эта смерть многих освободила. Хисии она подарила возможность обрести покой и спустя годы повстречаться с дорогими людьми. Делии же смерть тетушки не только подарила возможность более не наблюдать, как спятившая графиня изводит бедных животных, но и освободила от сводящего с ума страха. Теперь дочери смерти не нужно беспокойно запираться в покоях, сотрясаясь от мысли, что Хисия внезапно решит, что племянница и есть тот сосуд, в который можно поместить душу мужа и сына.

Глава 2. «Дикастерия»

Империя Итева недаром считалась обетованной богов. Державу, захватившую большую часть сухопутных земель Ктериана, иначе назвать язык не позволит.

«Что привело Итеву к успеху? — задавались вопросом главы окружных государств. — Божества? Император? Корыстные помыслы?»

Ответ был простым: все служило причиной.

Желание объединить умы жителей континента привело императорскую семью к бесчисленному числу кровопролитных сражений и несметному количеству территорий. Желание властвовать укрепило единство духа последователей Верховной Восьмерки.

Все было взаимозависимо, и для всего имелась причина.

Кто-то ошибочно полагал, что империя любит кровь, оттого и способна сметать на пути жизни сотни тысяч народов. Однако на деле все было в разы очевидней — стремлении Итевы обрасти все большим числом сухопутных земель объяснялось расчетом. Родоначальники императорского рода Эмедит верили, что лучшую страну способны создать только дети богов, а шансы рождения благословленных, согласно логике и простому расчету, в большой стране в разы выше. Так и вышло, что войны шли повсеместно, а количество земель, включенные в состав карты империи, росло год от года. Это создало иерархию. Это породило Итеву.

В состав империи входило девять покоренных и пять добровольно присоединенных королевств, называемых отныне коймами, а также три могущественных герцогства — Таутен, Клемента, Адреа — то были самые крупные сюзерены, включающие в себя земли десятков вассалов. Герцогства были частью империи еще в самом ее расцвете, оттого обладали большим авторитетом в глазах императора. Королевства же были присоединены уже после: добровольно — с последующим сохранением правящей семьи у власти; или насильственно — вследствие чего носили позорные наименования чисел. Лучше сдаться империи и не пытаться вести против нее войну. Сдаться и сохранить свою честь, свое имя и жизни своих людей.