Казнь Шерлока Холмса

Злодеяния этого шантажиста столь ужасающи, что человек благородного ума предпочел бы не поверить в подобное вероломство. Но я собственными глазами и ушами убедился в низости Милвертона, поскольку присутствовал при его встрече с Холмсом в нашей квартире на Бейкер-стрит в январе 1899 года. В тот вечер шантажист, поправив галстук пухлой ручкой, голосом, который я сравнил бы с мягким, но прогорклым маслом, произнес: «Можете не сомневаться, уважаемый сэр, что, если четырнадцатого я не получу денег, восемнадцатого свадьбы не будет». Как хитер и ловок был этот злодей! Как умело он находил добычу! Многие женихи могли бы простить своей невесте былое увлечение, о чем Холмс и сказал нашему посетителю. Но Милвертон привык тщательно выбирать жертву и впрыскивать струю присущего ему яда в те лживые сплетни, которые, как правило, приводят к расторжению помолвки в высшем обществе.

За год до смерти Милвертона капитан[1] Александр Доркинг бросил ему вызов, отказавшись выкупать чеки от ювелира и гостиничные счета – свидетельства давно разорванной связи с одной легкомысленной особой. За два дня до венчания капитана с достопочтенной мисс Клементиной Майлс в «Морнинг пост» появилось объявление, возвестившее миру о том, что бракосочетание не состоится. Невеста, увы, не обладала столь безграничным великодушием, чтобы не придавать значения тени, брошенной на доброе имя жениха. Кроме того, что были обнародованы компрометирующие его документы, Милвертон распустил в клубах на Пэлл-Мэлл грязные слухи о дурной болезни, подхваченной Доркингом десятью годами ранее, еще в студенчестве, в пору безрассудных страстей. Сплетни стали известны всему обществу и дошли до ушей родственников мисс Майлс.

Леди Ева была прекрасно осведомлена о том, какие истории поползут по Лондону, попытайся она уличить негодяя в шантаже. После этого ей, скорее всего, оставалось бы только мечтать о замужестве. Поколебавшись, Шерлок Холмс согласился выступить посредником между девушкой и Милвертоном, предложив тому ее небольшое состояние в две тысячи фунтов. Не желавший отступаться от своих притязаний мерзавец расхохотался моему другу в лицо и заметил, что ее светлость с легкостью выручит недостающие пять тысяч, если заменит бабушкины драгоценности на копии, изготовленные из искусственных бриллиантов. Однако Холмс предупреждал свою клиентку, что уступать хищнику нельзя, иначе он вернется за новой добычей. Пока в кошельке у жертвы есть хотя бы пенни, вымогательству не будет конца.

Это дело стало одним из немногих случаев, когда мой друг и я решились пойти против закона во имя торжества справедливости. Компромиссов быть не могло. Существовал единственный способ для того, чтобы разорить гнездо гадюки. Неделю спустя, холодным и ветреным зимним вечером, мы направились в Хэмпстед, вооружившись, по определению Холмса, «современным, полностью отвечающим требованиям прогресса набором инструментов для кражи со взломом». Предполагалось, что мы подкрадемся к дому через большой, густо заросший лавровым кустарником сад, когда Милвертон будет уже в постели. Чтобы найти слабое место в укреплениях противника, нам потребовалось всего несколько минут. С помощью стеклореза с алмазным наконечником Холмс беззвучно проделал круглое отверстие в двери оранжереи, и мы, заперев ее изнутри, прошли в гостиную, а затем в кабинет. Наши лица были скрыты под черными бархатными масками, как у заправских разбойников из Лаймхауса. Огонь в камине горел довольно ярко, и Холмс принялся вскрывать большой зеленый сейф, не включая электрического света.