Казна Кальвадоса (СИ)

- Мы обращаемся с пленниками по международным законам, - строго сказал Родригес. – Хотя я не знаю тюрьмы, где их стали бы кормить красной рыбой.

         Педро подошёл к подносу, взял руками и принялся пожирать большими кусками рыбу.

- Ешь-ешь, толстяк!  А то похудеешь, - понизив голос, съехидничала Полли.

- Эльзе я и такой нравлюсь! – огрызнулся с набитым ртом Педро.

- Я не знакома с Эльзой, - подчеркнула Полли. – Предполагаю, девочка - антиэстетичная, достойная твоих диких нравов.

- Кыш! Кыш!! – Педро отгонял нектарниц, порхавших вокруг блюда и пытавшихся клевать рис.

         Угрюмый бультерьер с обрубленным хвостом, лениво пошатываясь, появился среди камней.

- Пират! Ушастый идиот! – позвал собаку Родригес.- Иди ко мне.

         Собака легла у ног полковника, свесив язык ему на ботинок.

         Полковник гладил Пирата поверх носа.

- Где шлялся, проказник? Гонял страусов?

         Пират молчал.

- Я видела, как он сожрал черепаху. – сообщила Эстер.

- И теперь у мальчика болит животик, - полковник разговаривал с псом, как с маленьким.

- У меня есть фестал, - заискивающе протянул таблетки Капитан.

         Борис и Витя, прятавшиеся за камнями, желали окаменеть. Они старались не дышать.  Пират мог учуять их. Благо, отец с сыном залегли с подветренной стороны, и пёс увлёкся другими запахами.

         Хуанита взяла Степанов под руку и отвела в сторону. Они подошли к камню, за которым сидели отец с сыном. Те могли слышать каждое слово. Полковник, Капитан и Эстер принялись за еду. Родригес обладал редкой способностью единым порывом высасывать до остатка мясо ноги омара.  Капитан, с головы до хвоста слизывал со скелета белую мякоть окуня. Эстер ела аккуратно, облизывая пальчики. Начавший ужинать первым, Педро глотал не жуя.

         Полковник с ревностью следил за Хуанитой, с ненавистью – за Степановым. Эстер ревновала и полковника, и русского сыщика. Хуанита повиновалась исключительно напряжению сердца. Степанов колебался. Он с радостью уважил бы всех, но как быть в противоречиях?!

- Полковник не так зол, как кажется, - объясняла Хуанита, - Он горяч , но отходчив. Я изучила душу бойца. Ваше освобождение неизбежно. Девочку я возвращу в Америку к бабушке с дедушкой. Беспокоиться не стоит. Проблема в другом. Нити неизбежного переплелись чрезвычайно. Я на перепутье, в затруднении и вы. Что делать, мы должны определиться и смиренно принять выпавший удел.  Если б и эмоции, подобно уму, не терзались свершившимся! Вам я дала обещание, с полковником -  помолвлена.  Последнее важнее. Вот подаренное им кольцо, - Хуанита подняла ладонь.- Кольцо жжёт. Полковник взял с меня слово никогда не снимать его. Размер кольца специально мал, чтобы я не воспользовалась мылом.

         Степанов горько усмехнулся. Ему было больно и по-чёрному смешно наблюдать претенциозные страдания женщины, некогда увлекшей его симпатии. Мысли Хуаниты путались. От гротескного она переходила к ничтожному.   Степанов не позволил ей выглядеть жалкой.

- Не терзай себя, Хуанита. Твой выбор сделан. Не будем ворошить прошлое, как некогда в люкс-вагоне СВ. Ты любишь Родригеса, что же – я не осуждаю причуд, кто-то любил и Гитлера. Будь верна полковнику, но не участвуй в его тёмных делах.

- Я перевоспитаю его. Я уверена, у меня хватит сил! Полковник обратится к благотворительности.

- Пусть займётся детскими учреждениями,- вздохнул Степанов. – Они наиболее нуждаются в поддержке.

- А голод? Образование? Противопехотные мины? Я подскажу полковнику, на что потратить сокровища пиратов и золото Рейха.

- И поменьше покупай себе драгоценностей.

- Обещаю! Только ещё одно маленькое летнее платье. У меня их мало, лишь три…

- Воркуете? – разлучил влюблённых хриплый голос Родригеса. С тарелкой еды он взобрался на камень , спиной к Борису и Вите. Борис мог дотронуться до него рукой. Вите мучительно хотелось чихнуть, удивительная мошка забралась в нос, прокладывая щупальцами ход в носоглотку. Мокрицы лезли по ногам и тоже ужасно щекотали.

- Хочу попросить вас об услуге, господин Степанов, - продолжал Родригес, разделываясь с омарами. Панцири он бросал Пирату, ловившему на лету. – Не окажете ли любезность нести шлейф платья невесты на мессе венчания в Дар-эс-Саламе?

- Отчего же нет? – проглотив нервный комок, вежливо согласился Степанов.

         Глаза Хуаниты заплыли слезами. Она отвернулась.

- Педро после обезьяньего стада стал такой дикий, неуправляемый! Ему нужен отец, - вырвалось у несчастной женщины из-под кружевного платка , которым она вытирала слёзы . Хуанита была права. Отвратительная манера есть проголодавшегося Педро, внушала опасения.

- Я буду пороть мерзавца, - неожиданно жёстко сказал Родригес.

- Вот этого я не допущу! – Хуанита вытерла глаза и обняла вырывавшегося от нежностей Педро. – Наши финансовые условия отразит брачный договор.

- Как же! – насмешливо подтвердил Родригес.

         Охранники внесли несколько накрытых крышками корзин с драгоценностями, поставили их перед Родригесом. Полковник лениво перебирал камни, игравшие в полумраке пещеры голубоватым светом. Крайнюю корзину поставили неровно, и она упала. Карбункулы, алмазы и китайская яшма рассыпались, докатившись до колен Вити.