Казна Кальвадоса (СИ)

         В Бриг приехали ночью. Взяли такси. В Таше пересели в электромобиль. Чтобы поддерживать воздух чистым, автомобили в Церматте запрещены.

         Команду разместили в разных комнатах. Но никого в номер 15. Идя в комнаты, перешагивали через шланги, обходили канистры с известью. В отеле шёл ремонт. Данила Евгеньевич и Скакунов  молили Всевышнего, чтобы в номере 15 не забелили потолок.

         Наутро познакомились с хозяйкой «Плата Роза». Миловидная не без строгости женщина разрешила переехать в номер 15. Он пустовал, но не сдавался. Там вчера начали ремонт.

         «Никакого ремонта!» - топнул ногой Скакунов, сейчас же куртуазно осклабился и зашептал Степанову, поблёскивая глазами: « Ты ей переведи. Номер дорог. Друзья нам рекомендовали. Прекрасный вид. View! » - вращал орбитами Скакунов, стараясь понравиться андрогинной владелице.- « Уедем, потом отремонтирует».

         Желание постояльцев – закон. Хозяйка протянула ключи от номера 15. Вскочив в номер, Скакунов затанцевал. В танце лицо его постепенно вытягивалось, движения замедлялись. Половину потолка успели забелить. Повезло, не ту, что к двери.

         Данила Евгеньевич и Скакунов бросились на крайнюю постель головой к красавцу Маттерхорну. До вечера было далеко, никакие цифры не проявлялись. Напрасно Скакунов становился на стул и изучал потолок в лупу. Никаких цифр.  В глубине мелкой души Скакунов, верно, положил, Небеса требуют человеческих жертв, по-крайней мере, мучений.  Он заставлял поочерёдно Степанова, Бориса, Павла и Данилу Евгеньевича подставлять ему плечи. Взбирался верхом и пристально выглядывал каждый пупырышек штукатурки. Скакунов провёл по потолку ладонью и покраснел с досады: не затер ли он заветные цифры?

         Скакунов злился на Витю. Не напутал тот со вторым сообщением, тем более что, кроме голословных утверждений мальчика, никаких доказательств не существовало. Витя слово в слово ежечасно повторял Послание.

         От перенапряжения Скакунов стал различать цифры на потолке, но всякий раз разные. Как назло, третьи сутки отсутствовали то розовые сумерки при закате, то шлейф тумана не собирался у пояса горы. Бушевавшая пурга заволокла гору так, что она едва проступала контуром.

         Все понимали: требуется солнечный день. Свет должен лечь определённым образом.

         Как-то ночью Степанову не спалось. Ему почудились шаги, голоса в коридоре. Степанов надел шлёпанцы и выглянул. Дошёл до входной двери. Отель стоял открытым, на ночь входная дверь  не запиралась.

         Степанов доложил начальству. Те были потрясены. Они не понимают? Надо переговорить с хозяйкой. Если Родригес их выследил, жди беды.

         На претензии русских хозяйка улыбалась. Таков порядок. На ночь отель не закрывается, мало ли кто когда придёт.

         «Тупые немцы !» Скакунов приказал на ночь втыкать ножки стульев в ручки дверей, придвигать тяжёлые предметы. Чтобы не взяли в заложники детей, за ними приглядывал Борис. Ночевали они в одной комнате. Полли  и Борис на кроватях, Витя – на полу.

          Ночами по коридору всё чаще кто-то ходил, прислушивался к происходящему в номере 15. Скакунов отдал приказ: номер не покидать ни на минуту. Установить дежурство. Обедать поочерёдно. До буржуазных развлечений, катания на лыжах, досках и санках, не опускаться. При уборке  комнат выходить в коридор. Не отлучаться, через раскрытую дверь следить за уборщицей.

         Скакунов и Данила Евгеньевич, спавшие на соседних кроватях, стоявших впритык, и иногда во сне придавливавшие друг друга, не разлучались и днём. Они проводили часы, изучая фотографии потолка, сделанные подполковником. Проявлять негативы ходил Степанов. Подполковники искали цифры.

         День выдался ясный  прозрачный. Он намекнул ровным синим покрывалом, натянутым над землёю шатром, когда в предутренней голубой неясности пронеслись у отеля обычные ранние пташки – санники с фонариками на лбах, высвечивающими дорогу. Синева выцвела. В жёлтом восходе проступил Маттерхорн, угловатый наклоненный переменчивый юноша, которому предстоит  пережить ежегодно наблюдающих и восторгающихся им.

         Данила Евгеньевич и Скакунов с рассвета остались лежать  ждать сумерек. Павлу нездоровилось, и он тоже остался в номере. Степанову, Борису и Полли с Витей удалось отпроситься кататься на санях.