Казна Кальвадоса (СИ)

       У входа в VIP Степанов и Володя показали удостоверения милиционеру, вошли внутрь. Тут перевели дух. Преследователи вряд ли могли достать их здесь.

       У Степанова села батарейка мобильного телефона. Усадив Володю с Кальвадосом в кресло за шахматы, он пошёл в служебное помещение, чтобы позвонить.

      Степанов ещё раз более подробно доложил Даниле Евгеньевичу о происшедшем. Тот считал нападение чистым хулиганством, никак не связанным с Кальвадосом. В конце концов, если Кальвадоса и хотели вытащить из машины, то с тем чтобы вместе с другими побить, но не как не похитить. Полковник велел Степанову поставить телефон на подзарядку, он сам перезвонит. Если – нет, Степанов должен сделать контрольный звонок через два часа. Данила Евгеньевич доложит о происшедшем генералу, раз в инценденте участвовал иностранец, отправляемый на родину по поручению посольства.

     Минут через сорок в зале VIPа появился наряд милиции  и оперативники в штатском. Они сняли показания с Володи и Степанова, записали марки машин участвовавших в аварии, и предположительные номера.

      Когда милиция уехала, Володя, указывая на Кальвадоса, не без зависти воскликнул:

- Больной – то, больной… А знаешь, как в шахматы играет! Из трёх партий две у меня выиграл.

     Часы проходили, Данила Евгеньевич никаких дополнительных указаний не давал, кроме того, что Володе следует оставаться в аэропорту до отправления самолёта, потом обязательно позвонить и доложить, как Кальвадос и Степанов улетели.

      Уже была поздняя ночь, когда объявили посадку. Степанов заторопился, Володя же сказал, что опоздать невозможно, они как раз начали с Кальвадосом новую шахматную партию. В третий раз объявили регистрацию и посадку, Валерий нетерпеливо вскочил, но тут подошёл сотрудник аэропорта и сказал, Степанова срочно просят к телефону.

       Степанов ушёл в служебное помещение. На связи был генерал. Он хотел лично услышать о происшествии. Степанов ещё раз обстоятельно рассказал о Кальвадосе, его дочери, посольстве, поездке в аэропорт, аварии и преследовании. Генерал задавал вопрос за вопросом, пытаясь решить, существовала ли попытка похищения иностранца. Радио настойчиво объявляло, посадка на рейс «Москва – Мехико» закончена, потом стали требовать, чтобы пассажир Степанов немедленно поднялся на борт. Генерал ничего не слышал.

       Наконец Степанов положил телефонную трубку и бросился на выход.  Зал VIPа был пуст. Кальвадос должен был быть в самолёте, но куда делся Володя? Степанов не имел времени заниматься ещё и этим.

 - Скорее! Скорее! Что же вы?! – укоризненно воскликнула девушка в униформе, отрывая Степанову посадочный талон. – Багажа у вас нет?

- Нет, - тут только Степанов обратил внимание на отсутствие своей сумки. Наверное, вместе с Кальвадосом она на борту. Кто же посадил Кальвадоса в самолёт? Володя?

     Степанов сел в автобус. Его одного отвезли к  высвеченному прожекторами лайнеру. Степанов взбежал по трапу. Ещё раз у него проверили посадочный талон, указали место в эконом-классе. Хотя поездку оплачивала дочь Кальвадоса, билеты покупало московское Управление.

     Самолёт выруливал на взлётную полосу. Место рядом со Степановым, где следовало разместиться Кальвадосу, пустовало. Некий испаноязычный пассажир пытался опуститься в него, но Степанов энергично запротестовал.  Степанов не терял надежды разыскать Кальвадоса. Он встал и прошёлся по салону самолета, внимательно вглядываясь в лица пассажиров. Кальвадоса нигде не было, он исчез. Турбины авиалайнера взревели. Стюардесса попросила Степанова сесть на место и пристегнуть ремень.

- А вы не видели?…

- Кого?

       Степанов безнадёжно махнул рукой.

       Самолёт взлетел. По радио объявили, продолжительность рейса до Мехико шестнадцать часов.

       Когда самолёт набрал высоту и вновь разрешили ходить по салону, Степанов возобновил поиски. В ИЛе-96 было три ряда кресел, но не в одном из них ни в первом, ни в бизнесе, не в эконом-классе не находилось ни одного человека, хоть отдалённо напоминавшего Кальвадоса. Его не было и в туалетах. За шторками служебок стюарты и стюардессы готовили закуски, разливали напитки. Они удивлённо смотрели на Степанова, встречая его ищущий взгляд.

      Степанов развернулся и теперь от хвоста пошёл к носу самолёта. Стояла глубокая ночь. На Дальнем Востоке разгоралось утро. Люди вставали, умывались, завтракали, спешили на работу, заполняли офисы, магазины и лавки. В Латинской Америке, куда летел Степанов, ещё не ложились.