Казна Наполеона

— А я тоже слышала что-то в этом роде! — неожиданно вспомнила Варвара Николаевна, на что Демьян Ермолаевич только головой покачал, дивясь бабьей глупости, и тяжко вздохнул.

— Что же вы слышали? — теперь Кинрю уже заулыбался в отрытую, широко и по-доброму, демонстрируя свою влюбленность в доверчивую красавицу. Мне показалось, что он и впрямь без ума от супруги Демьяна Ермолаевича.

— Что где-то здесь спрятана войсковая казана Наполеона Бонапарта, — пролепетала она под грозным взглядом рассерженного мужа и искренне удивилась, захлопав ресницами:

— Я что-то не так сказала? Поговаривают еще, что совсем недавно в наших краях военным командованием была предпринята попытка отыскать сокровища по горячим следам, но, кажется, она не увенчалась успехом.

«С каждым часом все интереснее», — подумал я и посмотрел на управляющего:

— В самом деле?

— Да не знаю я! — взорвался Демьян Ермолаевич. — С таким же успехом вы можете эту казну поискать на дне Семлевского озера!

Тогда я переменил тему разговора, чтобы далее не искушать терпение хозяина, и заговорил о том, что ныне творится в свете, поведав провинциалам, что мадам де Сталь, очарованная Александром, назвала императора русского Агамемноном -царем царей.

— Ах! Как бы мне хотелось увидеть государя! — протянула Варвара Николаевна мечтательно.

Вернувшись в свою комнату, я тут же обратился к Кинрю со своей просьбой, протянув ему два конверта.

Он выжидающе смотрел на меня своими узкими глазами, требуя объяснений.

Я заговорил:

— У меня появились некоторые подозрения, но пока я не получу ответа на некоторые вопросы, уверенным быть не могу, поэтому вынужден просить тебя завтра же выехать в Борисов.

— Дело не требует отлагательств? — осведомился Кинрю. Я кивнул и изложил ему суть своих подозрений.

— Если дело обстоит так, как вы говорите, то я никуда отсюда не уеду! — наотрез отказался мой золотой дракон. -Яков Андреевич, неужели вы не понимаете, какой опасности себя подвергаете?! — воскликнул он.

Я напомнил ему о своей седьмой заповеди и о том, что долг, согласно его кодексу, — это закон вселенной.

— Разве нельзя отправить эти письма как-то иначе? -засомневался Кинрю.

— Если Демьян Ермолаевич как-то замешан в этой истории, а факты свидетельствуют, что замешан, он всеми силами будет способствовать тому, чтобы эти письма не были отправлены.

— Мне кажется, — Кинрю продожал настаивать, — что ваша жизнь дороже.

— Я обещаю тебе, что буду осторожен. К тому же мне просто необходимо предпринять несколько шагов в имении, а ты, как только справишься со своим поручением, поспешишь мне на помощь!

И все-таки Кинрю согласился, хотя и с видимой неохотой.

— Оба письма вручишь из рук в руки оберкоменданту, -добавил я. — Второе он сам отправит в Лондон, передашь ему эту мою просьбу на словах.

— И он меня послушает?

— Не сомневайся, как только печать увидит, — заверил я своего Фому неверующего.

Наутро Кинрю уехал в Борисов, одолжив у управляющего старинный дормез, крытую дорожную карету.

— Почему ваш друг так быстро нас оставил? Не дождался Родиона Михайловича? — удивился Демьян Ермолаевич за завтраком.

Я пожал плечами:

— Дела неотложные, видимо. Он волен передо мною и не отчитываться.

— Ну, ну, конечно, — торопливо согласился он. — А все-таки как-то странно.

— Но господин Радевич тоже ведь дома не сидит, — заметил я, уплетая за обе щеки поджаристого цыпленка.

— О! — усмехнулась Варенька. — Он у нас еще тот вояжер!

— Правда? — оживился я. — А я, признаться, и не замечал за ним ранее этой склонности.

— Странная у вас какая-то дружба получается, — Демьян Ермолаевич подозрительно покосился в мою сторону.

— Видимся редко, — ответил я. — Болезнь эпохи.

— Да, — завистливо сказала Варвара Николаевна и вздохнула. — Родион Михайлович у нас все по заграницам, да по заграницам, — добавила она. — А я всю жизнь мечтала в Лондон поехать!

Я уточнил:

— Так господин Радевич в Лондоне?

— В Лондоне, — подтвердил Демьян Ермолаевич, сверкнув глазами на Вареньку, которая тут же потупилась и покраснела, из чего я заключил, что накануне с ней уже была проведена соответствующая случаю воспитательная беседа.

После завтрака я решил осмотреть имение, воспользовавшись отсутстием его неуловимого хозяина.

День выдался восхитительный, если не считать прохладного ветерка, который дул с самого утра, поэтому я набросил сюртук, так как все еще чувствовал себя простуженным.

— Яков Андреевич! — окликнул меня на веранде Демьян Ермолаевич. — Не составить ли вам компанию?

Я едва не поперхнулся от его любезного предложения.

— Не стоит, — ответил я ему. — Такое чудесное утро располагает к идиллическим размышлениям в романтическом одиночестве.

— Как знаете, — вздохнул управляющий. На мой взгляд, он согласился слишком легко, и я боялся, как бы Демьян Ермолаевич не увязался за мною следом. Однако мне показалось, что он не сделал такой попытки, видимо, сочтя ее тщетной.