Казначей общака

– Я же сколько раз тебе говорил, не ходи к Маньке! Не дело это! Ведь рясу свою позоришь. Сколько раз ты мне клялся, что забудешь дорогу к ее дому, а? Признавайся, ирод проклятый! Вы посмотрите, люди добрые, что же это делается-то? – взывал мужик к немногочисленным прохожим. – Как ночь, так он шасть к ней под одеяло. Я и дурехе этой говорил, не связывайся ты с этим паскудником, а она мне все одно талдычит, люблю, говорит, и не могу без него. Что тут поделаешь? Не забивать же бабу до смерти. Вот теперь она с брюхом ходит, а этому все нипочем!

Трое мужиков угрюмо заходили со спины. Так же молчаливо и сосредоточенно обходят волки матерого лося. И, обложив со всех сторон, дожидаются команды вожака, чтобы одновременно кинуться на зверя и, оскалив хищную пасть, вонзиться клыками в бока.

У одного из троицы что-то сверкнуло в руке. Похоже, нож, а вот это уже серьезно.

– Вы меня с кем-то путаете, – запротестовал Герасим. – Я не из ваших мест, я приехал сюда помолиться святым мощам.

Краснорожий не унимался:

– Ты что, очки себе зарабатываешь, в натуре? Да не пялься ты по сторонам, никто тебе не поможет, мы тебе сейчас рога-то пообломаем! – его тон стал предельно угрожающим.

Остановить краснорожего мог только направленный в его лоб ствол пистолета.

Потребуется ровно три секунды, чтобы извлечь из-под рясы «макаров». До распаленного мужика пять-шесть метров. Значит, есть пара секунд в запасе, чтобы передернуть затвор и направить ствол в голову. Может быть, тогда он побледнеет.

«Нива» возникла из ниоткуда. Просто за спиной Герасим услышал звук работающего двигателя, а в следующую секунду, раздвинув наседающих мужиков, машина скрипнула тормозами, остановилась рядом с ним, и из приоткрытого окна показалось возбужденное девичье личико. Герасим услышал:

– Прыгай, если жить хочешь!

Уговаривать Святого не пришлось, он рванул на себя ручку и запрыгнул в уже трогающийся автомобиль. Краснорожий стоял на пути, не собираясь отойти в сторону, но в последний момент он отпрянул, и тут же Герасим с силой ударил его дверцей. Тот свалился в кювет, зажимая лицо руками.

Внедорожник прыгал на ухабах, напоминая кавалерийскую лошадь, преодолевающую барьеры. Герасим посмотрел в зеркало заднего вида. На дороге топталась обескураженная троица и, размахивая руками, что-то кричала. У одного правая рука спряталась под отворотом куртки. Наверняка он сжимал рукоять пистолета и усиленно соображал, а не отправить ли вдогонку дерзкой парочке несколько граммов горячего свинца.

– Ты зачем это сделал? – неожиданно повернулась к Святому девушка.

– Что? – не понял Герасим.

– Ну стукнул… того.

– А-а, дверцу жалко, – понимающе качнул головой Святой. – Ну ничего, не переживай, как выберемся отсюда, я тебе ее отрихтую, покрашу так, что будет лучше новой.

Девушка, не сводя взгляда с дороги, произнесла:

– Я не об этом… Но похоже, что ты ему нос сломал.

Святой одобрительно хмыкнул:

– Очень хотелось бы, чтобы так оно и было. Все-таки я старался. А потом ему не мешало бы полежать в больнице, подлечиться. Это только сумасшедший может на монаха нападать.

– А ты и вправду монах? – с некоторой долей уважения произнесла его спасительница.

Святой невольно усмехнулся:

– А что, не похож? Усы при мне, борода тоже, и, как видишь, ряса тоже на мне.

– Ну так-то оно так, конечно. – Она уверенно объехала белого теленка, выбежавшего на дорогу. – Только чудно все это! И взгляд у тебя какой-то шальной, не монашеский. Монахи так не смотрят. У них в глазах тоска.

– Все-то ты знаешь. Много монахов-то видела?

– Приходилось, – как-то неопределенно произнесла она.

– А меня зачем подобрала?

– Как же не подобрать? – очень искренне удивилась девушка. – Убили бы они тебя. Ты их глаза видел? То-то же! Давай теперь свернем с дороги, если погонятся, то нас здесь ни за что не отыщут.

«Нива», сбавив скорость, свернула на проселочную дорогу, узкую, с колдобинами, присыпанными песком. Дорогу с обеих сторон плотно обступили ели, и автомобиль, едва не обдирая боками кору, неторопливо продирался в глубь леса.

– Чья же это машина?

– Моя, – просто произнесла девушка, – здесь у нас без машины нельзя, слишком уж расстояния большие.

– Когда же ты ездить научилась?

– Давно, – отвечала девушка и медленно, не без мастерства преодолела глубокую выбоину.

– Куда же мы едем-то? – Рука монаха невольно скользнула под мышку, где прятался «макаров». Уж не везет ли его красавица на убой? Доверять кому-то после сегодняшнего дня просто глупо.

– Что ты все себя-то щупаешь? – улыбнулась девушка. – Уж не пистолет ли часом там у тебя?

– А ты проницательная.

– Ишь ты, монах!.. Только что-то раньше не доводилось мне встречать монахов с револьверами. А едем мы в сторожку лесную, к моему деду. Он зла не сделает. День-другой переждем, а потом и дальше можно ехать.

– Ладно, езжай куда знаешь, – согласился Святой.