Казни Дьявольского Акра

Из фотостудии мы перешли в вестибюль с высоким потолком. Здесь на стенах висели картины в золоченых рамах, так тесно друг к другу, что я не сразу отыскал дверь в кабинет. Но тут из-за стенки донесся голос мисс Сапсан:

– Ну и какого дьявола вы там устроили? Такое впечатление, будто вы и сами не понимаете, что творите!

– По-моему, это она Перплексуса распекает, – сказала Эмма.

– Да, очевидно, ваша работа очень важна! – продолжала мисс Сапсан. – Но если вы будете продолжать в том же духе, то разрушите весь Дьявольский Акр! Так что будьте любезны, избавьте нас от дальнейших ошибок! Выясните уже наконец, что у вас там не работает, и почините! Хватит уже с нас этих треклятых экспериментов!

– Наверное, лучше зайти попозже, – сказала Бронвин.

Енох шикнул на нас и прижался ухом к двери – но в этот самый миг она распахнулась настежь. На пороге стояла мисс Сапсан, на ее щеках полыхал румянец.

– Вы вернулись! – воскликнула она и, раскинув руки, окутала нас вихрем черной ткани. – Я думала… я думала… ну да ладно, неважно, что я там себе думала. Вы вернулись!

За ее спиной маячил Перплексус, и какая бы драма ни грозила разыграться в кабинете до нашего появления, теперь все было забыто.

– До чего же я рад вас видеть! – прошептал я.

Мисс Сапсан закивала в ответ, не разжимая объятий и задевая мою щеку узлом иссиня-черных волос. Встречаясь с ней, я и прежде не раз испытывал облегчение, но совсем не такое, как сейчас – после того, как несколько часов подряд пытался и никак не мог представить мир и свою жизнь без нее. До меня дошло нечто очевидное и в то же время необычайно глубокое: то, что я чувствую к этой странной маленькой женщине, – и есть любовь. И я подержался за нее еще немного – даже после того, как Нур высвободилась из ее нервных объятий. Мне нужно было не только убедиться, что она действительно жива, но и справиться с удивлением: я вдруг понял, какая она на самом деле крохотная и уязвимая под всеми этими слоями и складками пышного платья. И мне стало страшно при мысли о том, какая тяжесть лежит на этих хрупких плечах.

Мисс Сапсан опустила руки и отступила на шаг, чтобы как следует нас рассмотреть.

– Боже мой, да вы промокли до нитки!

– Мы с Эддисоном только что нашли их возле дома мистера Джейкоба, – сообщила Бронвин. – И десяти минут не прошло. Вот, привели их сразу к вам.

– Спасибо, Бронвин! Вы все сделали правильно.

– Ох, мои милые! Ох вы бедняжки! – донесся из кабинета голос мисс Шилоклювки, и, заглянув за спину мисс Сапсан, я увидел, что престарелая имбрина сидит у окна в кресле на колесах. Она подозвала нас жестом и прикрикнула на двух вертевшихся рядом учениц:

– Хватит прохлаждаться, дамы! Несите чистые полотенца, две смены одежды, чай с лимоном и горячую еду.

– Слушаюсь, мисс, – ответили они хором и склонили головы перед наставницей.

Я знал обеих: серьезную девушку в идеально круглых очках звали Сигрид, а другую, многообещающую любимицу мисс Шилоклювки, – Франческа. Енох вздохнул и проводил Франческу глазами, но, заметив, что я на него смотрю, тут же принял свой обычный вид – хмурый и недовольный.

– Нам нужно поговорить с вами наедине, – сказал я мисс Сапсан.

Она кивнула, и мне вдруг почудилось, будто она и так уже знает все, что мы хотим рассказать.

– Наедине? – Енох нахмурился еще сильнее.

Он явно хотел поспорить, но все-таки удержался: видимо, память о том, как досталось Перплексусу, была еще слишком свежа.

– А вас я попрошу собрать остальных, – обратилась мисс Сапсан к нашим друзьям. – Скажите им, что Джейкоб и Нур нашлись. Приведите всех в Дом-над-Канавой и ждите нас там.

– Миллард и Оливия обыскивают нью-йоркскую петлю, – сказала Эмма, посмотрев на свои наручные часики. – Но они в любую минуту могут вернуться.

– Сходите за ними, будьте добры, – попросила мисс Сапсан. – Не будем терять времени.

– Да, мисс. – Эмма бросила на мисс Сапсан умоляющий взгляд, в котором читалась просьба не оставлять их в неведении слишком надолго. – До скорого.

Эмма, Енох, Бронвин и Эддисон ушли. Перплексус раздраженно кашлянул, напомнив о своем присутствии.

– Mi scusi[2], синьора Сапсан, но мы не закончили…

– А я полагаю, закончили, мистер Аномалус, – отрезала мисс Сапсан учтивым, но не терпящим возражений тоном, что в ее устах было равносильно пинку за дверь. Перплексус побагровел и выбежал вон, вполголоса ругаясь по-итальянски.

Мисс Сапсан заметила, как Нур пытается отлепить от шеи пряди мокрых волос, и спросила, не желаем ли мы переодеться.

– Спасибо, – сказала Нур, – но, если мы прямо сейчас не расскажем вам, что случилось, у меня случится нервный срыв.

Губы мисс Сапсан сжались в тонкую линию.

– Тогда приступим! – сказала она.