Казнить его дважды

— Так почему же вы не сказали мне прошлым вечером об этом легкомысленном поступке Наташи? Зачем ждали до сих пор?

Он выглядел явно удивленным.

— Но я полагал, что вам и так все было ясно.

Я уставился на него, моргая. А потом понял, что он прав.

— Верно, — согласился я. — Я немного не сообразил. Вы имеете в виду повод.

— Да, конечно. Полиция была убеждена, да и теперь тоже так думает, что это я убил Пайка. Им известно, что я был там и что я знаю жертву. Но нет никаких доказательств того, что я и мистер Пайк не были в отличных отношениях. Правда состоит в том, что мы работали вместе как нельзя лучше. Полиция располагает всем, кроме мотива преступления. Если бы я сказал им или они подслушали, как я говорил вам или мисс Антуанетт о моих подозрениях мистера Пайка в возможных грязных делах, связанных с шантажом, мое положение в этом случае было бы безнадежным. К тому же, правда это, или нет, газеты раззвонили бы утром об этом в своих статьях.

И на этот раз мой клиент был совершенно прав. Если бы эта история появилась в газетах, то полиция могла бы выдвинуть только один или, в крайнем случае, два мотива преступления. Первый — Уэверли неожиданно узнал, что Пайк использовал рубрику «Инсайда» для шантажа и, разъяренный, бросился к нему, ударил и убил. А вторая — что Уэверли был сообщником Пайка по шантажу, между преступниками возникла ссора и Уэверли в драке убил его. И в любом случае мой клиент мог бы оказаться за решеткой.

Мне также показалось, что оба эти мотива одинаково хорошо подходят для Уэверли, если он и на самом деле убил Пайка. Более того, если его история правдива, только Наташа Антуанетт могла бы подтвердить ее. А если он врал мне, то это было очень удобно для него, потому что девушка была мертва.

И это казалось мне прозрачным, как горный воздух: или Уэверли говорил мне правду, или он был очень, очень умен.

Я сказал ему:

— О'кей, мистер Уэверли. А теперь объясните связь между вами и владельцем ресторана «Апач» Алем Джантом во всем этом деле.

— Между мной и Алем Джантом нет вообще никакой связи, — твердо заявил Гордон.

— Кажется, я же сказал вам…

— Да, вы мне сказали, — прервал он меня. — Но это не значит, что это правда. Хотя, как я полагаю, может быть правдой. По крайней мере, это возможно.

— Что все это значит? — не понял я.

— Все, что я знаю, — это то, что мисс Уиллоу вместе с двумя другими персонами, активными в нашей отрасли, которых, кстати, я весьма уважаю, явилась ко мне пару лет назад с предложением. Они высказались в том духе, что я являюсь подходящей личностью, которая могла бы издавать в Голливуде новый журнал. Они предложили необходимый для этого капитал. Идея мне понравилась. В течение нескольких дней я обдумывал ее и наконец с удовольствием согласился. Но где мои компаньоны, включая мисс Уиллоу, возьмут деньги, чтобы инвестировать это начинание, я не знал. По правде говоря, я никогда не думал об этом до настоящего момента.

Гордон Уэверли снова положил руки на стол, соединил пальцы вместе и в упор посмотрел на меня.

— Да, я слышал имя Аль Джант. Но никогда не встречал этого человека и никогда ничем не был связан с ним, так же как и сейчас. Если вы говорите, что кто-то из его преступных помощников был у мистера Пайка в ту ночь, то я принимаю к сведению ваше заявление. Но это принятие не основывается на моих знаниях. Я ничего не знаю об этой личности, кем бы он ни был. Как ничего не знаю и о стрельбе, которая была ночью у дома мистера Пайка. Я даже не знал, пока вы мне не сказали, что там был кто-то застрелен. А теперь снова и в последний раз я заявляю вам, что не убивал мистера Пайка.

Такое двоякое представление о его личности могло бы совершенно разрушить любое расследование. Поэтому я должен был выбирать одно из двух: сказать Уэверли «до свидания» или идти вперед, полагая, что он так же честен, как длинен день в самой середине лета. Кроме того, принимая решение, всегда приходится учитывать, что многие подробности пока неизвестны. И я попытался собраться с мыслями.

— О'кей, — сказал я. — Мы в деле. Теперь разберемся по порядку. Первое. Если деньги Джанта вложены в ваш журнал через мисс Уиллоу, я в этом разберусь. Второе. Эти громилы Аля Джанта наверняка прошлой ночью направлялись к дому Пайка — один из них вернулся. Поэтому если нет связи между вами и Джантом, то с большой вероятностью есть какая-то связь между ним и Пайком или тем человеком, который вышиб Пайку мозги. Третье. Если Наташа говорила, что нет свидетелей их наезда и бегства, то я ей верю. А это значит, что кто-то, может быть и Пайк, открыл настоящее золотое дно и действовал прямо у вас под самым носом. Если он шантажировал и других авторов писем, то думаю, что смогу раздобыть хотя бы одно из таких писем. Хотя пока не представляю, каким образом. Попытаюсь проследить его путь до автора и таким образом найти хотя бы еще одну жертву…