Казнить или помиловать? (СИ)

Огромный, переходящий от насыщенно-синего в фиолетовый, а по бокам и с желтым отливом синяк, покрывал собой часть тела от тазовой кости вверх к ребрам. Второй такой же по размерам, может быть чуть меньше, находился в районе солнечного сплетения и касался спины. На лице, ногах, руках также было несколько синяков, но не таких жутких, как предыдущие. Синеющие отпечатки пальцев на ягодицах заставили меня вздрогнуть и тихо-тихо заскулить от шквала обрушившихся воспоминаний.

« — Давай эту суку сюда, — хрипит двухметровый амбал, а меня кидают на кровать и я кричу.

— Ох, как же я люблю крикливых, — рокочущим голосом произносит надо мной наемник, приподнимая мое лицо за подбородок, заставляя посмотреть на него, и вырваться у меня не получается. — Ты любишь сосать, девочка? Скажи мне, как часто твой рот занят членом твоего мастера? — ухмыляясь, тянет рыжий.

— Девочка, ты не выйдешь отсюда живой. Мы вытрахаем тебя во все щели, а потом бросим подыхать, как придорожную шваль. И лучше бы тебе расслабиться, иначе больнее будет, — с мнимой обеспокоенностью, издеваясь, произносит Лор, в то время как двое наемников рывком приподнимают мое тело, зафиксировав в коленно-локтевой.

— Тебе нравится в два ствола? — заходясь в уничтожающем смехе, тянут мужчины, а Лор уже становится возле моего лица, к губам приставляя свой член, пачкая своей смазкой щеку».

Меня затрясло, ноги подкосились, и я рухнула на холодный кафель, заходясь в истерике. Несколько дней я старательно выстраивала в разуме стену, чтобы отгородить себя от этого, чтобы забыть и не вспоминать, никогда не вспоминать. Все мое напускное спокойствие. Вся моя уверенность — фарс чистой воды. Плотину, так или иначе, должно было прорвать и я рада, что этого не случилось на публике.

Мне нужно было уединение. Я хотела задыхаться в нем. Я хотела утопать в одиночестве. Жалеть себя. Страдать. Позволить себе быть слабой. Мне нужно было выплеснуть эмоции. Нужно было дать им волю. Так нужно. Так катастрофически нужно.

— Все, хватит, иди сюда, — сильные руки притягивают меня к себе, и я забываюсь, погибая в терпком, до помрачения приятном аромате мужчины.

Провожу носом вдоль его шеи, продолжая всхлипывать, не открывая глаз. Да мне и не нужно на него смотреть, я знаю, что его брови настороженно сведены, а на лбу из-за этого образовалась складка. Знаю, что он не знает, как себя со мной вести, словно я бомба замедленного действия. Знаю, что ему дико хочется наорать на меня. Выбить дурь из моей головы, чтобы показать, кого мне стоит бояться. Но он не спешит с этим, загребает мое искалеченное тело в охапку и тащит на постель, из-за чего я в панике жмусь к нему, хоть хочется оттолкнуть, сказать, чтобы он не трогал меня, чтобы он ушел, оставил…отпустил…

Он кладет меня на простыни, сам нависает сверху и проталкивает свой язык в мой рот, заражая меня вкусом чего-то сладкого, и в то же время я чувствую ноту алкоголя. Он пил. Виски, скорее всего виски, потому что именно этот напиток дарит такое послевкусие. Его губы мягкие, полные, зажимают мою нижнюю и тянут за нее. Я выдыхаю в его рот. Сжимаю в кулаках ткань его футболки, и чувствую его зубы на своем языке. Он слегка прикусывает его, даря при этом ранее неведомую мне ласку. Он не касается меня руками, они находятся по краям от моей головы. Янтарные глаза дурманят, смотрят пристально, лукаво, словно они знают то, чего не знаю я, даже не догадываюсь.

— У тебя есть полчаса до начала церемонии. Я принес тебе новую форму, надень ее. Не платье, а именно форму. Не хочу, чтобы кто-то принял тебя за наложницу, — отстраняясь от меня, проговаривает Руслан, указывая на кресло. — И не опаздывай — это дурной тон, — дополняет, выжидающе смотря на меня, пока я не кивну, давая понять, что я приняла его слова к сведению.

Я провожаю его взглядом, присаживаясь на кровать, и только через минуту ко мне приходит осознание, что я полностью обнажена. На мне лишь золотая цепочка, купленная мной на мое совершеннолетие, пару лет назад. Качаю головой, касаясь пальцами немного припухших губ, и вновь погружаюсь в свои мысли, все больше путаясь в происходящем. Позволяя паутине событий поглотить меня, но пока еще не тону в отчаянии. Во мне еще остались силы бороться. И я не намерена тратить их впустую. Мне нужна цель. Мне нужен якорь. Мне нужно хоть что-то, что будет давать мне заряд и надежду. Мне нужно вытащить себя отсюда.

***

В зале шумно, в воздухе отчетливо чувствуется запах сигарет и паров алкоголя, и какой-то травы, может быть полыни, но откуда тут полынь? Играющая музыка отнюдь не бьет по голове, расслабляется, как будто вводит транс. Я держу свой разум в узде благодаря простреливающей боли в ноге, но чувствую, как она затухает и это тревожит меня. Док дал мне обезболивающее, очень хорошее обезболивающее, и я была этому безумно рада, вот только сейчас об этом стала жалеть, потому что мне не нравилось то, как мои мысли рассеивались, я не могла собрать их в кучу.