Казнить или помиловать? (СИ)

Хорошее настроение как рукой сняло. Я рвано выдохнула, тут же собравшись и засунув едва не проступившие слезы обратно. Меня трясло, и я не понимала, что случилось и почему он опять ведет себя со мной как с куском мяса. Почему он снова превратился в ублюдка, которого я ненавидела всей душой. Он вновь вернул меня с небес на землю, впечатав лицом в гниль, в которой обитал, в которой пытался утопить меня. Но я не захлебнусь. Ни тогда, ни потом, ни сейчас. Я. Не. Захлебнусь.

— Тебе меня не сломать, — прошипела я вслух, направляясь к себе, не смея его ослушаться, но приняв единственный верный выход, как мне казалось: подчиниться.

Льющаяся по телу горячая вода уносила с собой усталость, но тревога от этого чувствовалась сильнее. Я нервничала, ощущая, как болезненно скручивается мой живот. Натирала кожу гелем, жалея, что вчера сходила с Наташей в косметическое отделение в Лазарете (где наложниц приводили в надлежащий вид). Да, я понимала, что отказываться от элементарной гигиены не выход, но черт, если бы я знала, что этого монстра отталкивает пушок, то я готова была на это пойти.

Выйдя из ванны, я распаковала несколько комплектов нового белья, которое еще ни разу не надевала. Просто не видела в этом необходимости. Гадство! Я так и знала, что все этим закончится, как только Док сказал, что мастер приказал купить не только одежду, но и белье. Гребанный прагматик.

Натянув белоснежное белье в мелкий горошек, я надела сверху джинсы и пуловер, высушив при этом волосы на половину, так как отведенное мне время заканчивалось, а опаздывать я не рисковала, боясь нарваться на его и без того плещущий во все стороны гнев.

Я простояла под его дверью не меньше минуты, прежде чем решила постучаться и войти. Меня колотило изнутри и я никак не могла унять этот страх, переплетенный с отчаяньем. Я знала, что сейчас произойдет. Знала, зачем он меня позвал. И я старалась уговорить себя принять это. Расслабиться. Я пыталась доказать себе, что он не сможет сделать со мной ничего, чего бы не делал до этого, но войдя в его комнату, я встала, как вкопанная, смотря на сидевшую у его ног обнаженную девушку, на которой было лишь черное кружево трусиков танго.

Я узнала ее сразу. Именно ее подарили команде Руслана по завершению Охоты. Кажется, ее звали Кирой. Она была красивой и в ней чувствовалась толика экзотики. Зеленые глаза миндалевидной формы, внимательно изучали меня, ее шоколадные волосы, сейчас были разбросаны по ее спине и доходили до середины лопаток. Изящные руки были сложены перед собой на коленях, а ноги поджаты под себя, и я отметила, что пряжка ремня мастера была расстегнута.

— Я не вовремя? — с надеждой вопросила я, но она рухнула в ту же секунду, как и появилась.

— Нет, Рита. Проходи, — отозвался наставник, кивнув головой в сторону кожаного кресла, стоявшего напротив его стола, он же сидел на кожаном диване, лениво поглаживая волосы девушки у его ног.

Шумно сглотнув, я подошла к креслу, но не успела на него сесть, так как он окликнул меня, вынудив обернуться:

— Раздевайся.

— Что?!

— Разве я сказал что-то сложное для восприятия? — иронично протянул наемник, и я поняла, что он не шутит.

— Я не сплю с девушками, — грубо отозвалась я, вызвав тем самым самодовольную ухмылку на лице мучителя.

— Не беспокойся, она не для тебя, — равнодушно проговорил Руслан, подтянув девушку за подбородок к своему паху, указывая на то, что она вольна продолжать то, на чем я их прервала.

— Я не понимаю, — запротестовала я, отступая от этого безумия, не желая смотреть на то, как она будет ублажать его ртом.

— Я хочу, чтобы ты разделась, Рита, что непонятного? — издеваясь, выделяя каждое слово языком, протянул наставник.

Протест во мне кипел бурной массой, грозящей поглотить меня, если я сейчас же не уберусь подальше отсюда. Я не могла не двинуться, ни что-то сказать, глупо открывая и закрывая рот, пытаясь собраться с мыслями. Ладошки и пальцы на ногах заледенели, а вот лицо бросило в жар. Мне казалось, что я схожу с ума. Участвую в постановке безумца, сбежавшего из психиатрической больницы для заключенных строгого режима. Это не могло происходить в реальности. Я отказывалась это принимать, качая головой при этом, пока гневный рык Руслана не заставил меня вырваться из транса, и отшатнутся, в испуге смотря на него.

— Сними эту блядскую одежду с себя, если не хочешь, чтобы я тебе помог, — сквозь зубы процедил мучитель, а в его глазах стоял леденящий душу холод, и в то же время, полыхал яростный огонь.

Я была уверена, что готова ко всему. Что вынесу все, что он для меня уготовил. Но я не была готова к этому. Не была. Я всхлипнула, потянув пуловер за кромку, и сняв его, отбросила на пол, тут же прикрывшись руками, отмечая, как прожигающий кожу взгляд мужчины, был устремлен на меня, а его рука жестко притянула Киру за волосы к себе, чтобы она вобрала его в себя.

Тошнота подкралась к горлу. Мне стало дурно. Невыносимо дурно. Мерзко от него и от себя. Я погибала в смердящей топи, которую он так упорно восхвалял. Он убивал меня. Калечил. А я все еще была жива.