Казнить или помиловать? (СИ)

Просыпаться не хотелось. Не хотелось распахивать глаза и осознавать события, которые фактически заглотнули меня. Прожевали. Выплюнули. Оставили подыхать. Загнивать. Не хотелось отторгать тепло мужчины, от которого меня недавно воротило так, что я чувствовала с завидной регулярностью у горла тошноту.

Было мерзко. В первую очередь от себя. От ничтожности собственного существа. Хотелось сдохнуть. Задохнуться в смоге отчаянья. Хотелось покинуть этот мир навсегда.

Губы, коснувшиеся лба, заставили меня вздрогнуть и поднять стеклянный взгляд на Руслана, который хмурился и пристально смотрел на меня. Его пальцы бережно убрали мои сбившиеся волосы за уши. Очертили линию к скулам, спустились к подбородку, а я задышала коротко и часто. Так быстро. Взволнованно. Испуганно. Что он отнял свою руку от моего лица, цепко сжав челюсть.

— Через полтора часа мы выступаем. У тебя есть время принять душ, и позавтракать не в спешке, — хрипло проговорил наставник, а я провела подушечками пальцев по его губам, к которым сама вчера потянулась.

Я думала, ждала, надеялась, что он отвергнет меня. Мне хотелось думать, что я стану для него омерзительной, коей стала для себя, а он принял меня. Даже сейчас он смотрел на меня как-то неправильно, словно жалел. Унизительно. Отвратительно. Гадко. И слезы снова градом начинают скатываться по щекам.

Истерика пробирает до костей, а он глушит ее. Прижимает к себе, что-то шепчет на ухо. Целует жарко лоб. Обнимает, словно баюкает. А я плачу. Беспрерывно плачу в его грудь. Как котенок сворачиваюсь и реву, не в силах остановить этот поток боли и отчаяния.

— Тише, уверенная моя. Что-то ты совсем расклеилась, — стараясь хоть как-то приободрить, произносит Руслан, а я жмусь к нему ближе, поглощая его тепло.

Слова застревают где-то в глотке, и я просто лежу. Просто наслаждаюсь тем, что не одна, что кто-то рядом, и перед этим кем-то мне не нужно строить из себя что-то, он и так слишком много знает. Он все видит.

Проходит совсем немного времени, как я нахожу в себе силы оторваться от него и направиться в душ, под внимательным взглядом карих глаз. Холодная вода приятно омывает тело. Смывает какую-то чудовищную усталость, но не может вымыть то, что накопилось внутри. Но вроде стало как-то лучше.

Покинув душевую, я замечаю оставленную наставником одежду, в которую едва ли не впрыгиваю. Она мне явно велика. Приходится подкатывать и перепоясывать, но это лучше, чем те ошметки, что остались от моей прежней формы.

Выхожу из комнаты и спускаюсь вниз. Натыкаюсь на двухметрового, темнокожего громилу, с татуировками на руке. Отшатываюсь, как прокаженная, едва ли не заверещав, но его суровый взгляд тут же меняется при виде меня, а за ним я вижу знакомого мне наемника, пока что по слухам, Велиара.

— Ракшар, помоги Мороху, он с Василиском на улице, — проговаривает Велиар, и скала трогается с места, бросив беглый, какой-то непонятный взгляд на меня. А может это жалость? Жалость от этого здоровяка? — Идем, девочка, завтрак уже готов, — кивая в сторону смежной комнаты, обращается ко мне наемник, и я следую за ним, едва ли что-то соображая. — Твой мастер скоро подойдет. Он разбирает оружие.

Согласно покачав головой, я присела на предложенный стул, отмечая кофе и бутерброды, ощущая, как неприятно свернуло желудок от голода.

— Спасибо, — едва слышно поблагодарила, с удовольствием отпивая хоть и растворимого, но такого необходимого кофе, пока мужчина облокотился на стену, рассматривая меня.

— Мое имя Велиар. Я наследник клана Тартар. Впрочем, ты навряд ли в этом разбираешься, — начал он свою речь, а я попыталась выдавить из себя улыбку, но ни черта у меня не получилось. — Не напрягайся. Это ни к чему.

— Рита, — пожав плечами, проговорила я, а мужчина покачал головой, размашистой ладонью проводя по ежику темных волос.

— Знаю. Моя Истинная тоже из внешнего мира…

— Истинная? — сощурившись, переспросила я, а Велиар поймал мой напряженный взгляд.