Казнить нельзя влюбиться (СИ)

Например, однажды я напросилась на совместную трапезу к забавной семье огненных магов в каком-то огненном мире. Еда у них была соответствующая стихии: они жарили причудливые местные овощи и несладкие фрукты, нанизанные на длинные шпажки, да не на каком-нибудь мангале жарили, а прямо своим огненным дыханием. То ещё зрелище! Я верещала от восторга, как ребенок, Винсент презрительно фыркал (мол, он также может), а Тео лишь снисходительно улыбался. И украдкой любовался мной. Он пытался делать это незаметно, но я все равно видела.

А в другой день Винсент раздобыл заварные пирожные на палочках в виде осьминогов, и оказалось, что при каждом надкусывании вкус пирожного меняется. Куснул разок - чувствуешь клубничный крем, куснул еще - вот он уже банановый. Было очень странно есть такое непостоянное лакомство и гадать, какой же вкус попадется в следующий раз. Винсенту не очень понравилась такая непредсказуемость десерта, а вот мы с Тео остались в полном восторге.

Как выяснилось, у нас с этим Левинтоном вообще было много общего. У нас совпадали не только вкусовые предпочтения, но и в целом мы по жизни были похожи. Оба легкие на подъем, оба - те еще любители приключений, умеющие получать удовольствие от всего происходящего. Это поначалу Тео напряжено ждал подвоха от каждого угла и бесился с одного только факта нашего присутствия в лабиринте грёз без четкой карты передвижения. Но потом он смирился с обстоятельствами и вошел во вкус.

Он хохотал наравне со мной, когда лабиринт закинул нас в зоопарк, и мы вынуждены были спасаться бегством от приставучих макак. Он с удовольствием помогал мне перебраться в брод через реку в одной лесной локации и увлеченно учил меня правильно ездить верхом на лошади, когда мы немного задержались в одном уютном мире.

В погоне за очередной желтой дверью куда мы только не забредали! Один раз пришлось долго брести по изумрудным пещерам, а в другой раз мы неожиданно вышли из перехода в какой-то детский сад и еле унесли ноги от любопытных деток. Некоторые реальности были похожи на привычный нам мир, а в некоторых действовали другие законы физики.

Например, в одной реальности была такая мощная сила тяготения, что стоять на ногах было решительно невозможно - настолько тяжело было! Мне казалось, что небо там в самом деле обрушилось на плечи. До желтой двери тогда пришлось добираться ползком, благо мы там недолго пробыли. А сразу после этого попали в мир, где наоборот была слишком большая легкость в теле, и при каждом шаге я подпрыгивала, и моя длинная коса забавно качалась из стороны в сторону. Тео над этим откровенно хихикал, а потом хохотал, глядя на мои попытки догнать его и дать пинка.

Дни сливались, смазывались. В каких-то мирах мы бродили только ночью, в какие-то попадали исключительно днем или рано утром. Где-то были лишь пробежкой, где-то ели и пили, где-то останавливались на ночлег. В один момент я поймала себя на мысли, что понятия не имею, сколько дней мы бродим в лабиринте. Быть может, в Гхоране вообще прошло лишь пару дней, я не знала. Здесь время шло своим чередом и могло сильно ускорять свой ход. Тем сложнее было не потерять грани реальности.

Один только Винсент возмущался и фыркал (впрочем, в перерывах между развлечениями) и подгонял нас дальше. Только благодаря ему мы и опускались на землю и двигались дальше. Думаю, без Винсента мы с Тео в какой-то момент забыли бы про эрахниты и остались бы в какой-нибудь реальности лабиринта, который медленно но верно туманил разум и сбивал с истинной цели. А вот Винсент был шаманом, на него магия лабиринта грёз не действовала. Это оказалось неожиданным и важным открытием. Не знаю, как я собиралась одна по этим обрывкам реальности передвигаться, так как здесь действительно было легко не только потеряться в мирах, но и потерять себя.

После инцидента в аэропорту на мою жизнь больше никто не покушался. И тот непонятный человек в черной мантии на горизонте больше не появлялся.

Но мои спутники все равно постоянно были начеку. Особенно Тео, который сканирующим взглядом окидывал все новые помещения и пространства и старался держаться ко мне поближе. Это самое "поближе" вечно выливалось в якобы случайные прикосновения, полуобъятья и жаркое дыхание в опасной близости.

Особенно остро я это прочувствовала в один день, когда мы устроили своего рода пикник около красивого озера. Винсент еще ползал по садовым деревьям, собирая персики, а мы с Тео развели костер на берегу.

Сидела у самой кромки воды на большом плоском камне и переплетала косу, когда увидела в отражении Тео за своей спиной. А потом почувствовала ласковое прикосновение к волосам.

- Могу я помочь тебе?

Я пожала плечами и позволила Тео заплести косу до конца. Отчего-то смутилась: такое вот касание волос показалось мне каким-то очень личным, чуть ли не интимным жестом.

Волосы были моей маленькой гордостью: они были очень длинными и очень пышными, и коса всегда получалась соответствующая. Я смутно помнила детство, но хорошо помнила маму, от которой мне и досталась такая рыжая шевелюра.