Казнить смертью и сжечь

В доносе, между прочим, говорилось, что муж ее, Возницын, креста нательного давно не носит, и вообще, ╚оставя святую православную греческого исповедания веру, имеет веру жидовскую и никаких господских праздников не почитает. И в страстную седмицу употреблял себе в пищу пресные лепешки и мясо баранье┘ А оной же муж в молитву имеет по жидовскому закону, оборотясь к стене┘ Он жидовский шабас содержал и мыслил тем умаслить Бога┘ Живность по жидовскому закону резал┘ Опресноки по жидовскому закону пек и ел╩. И из семейной, передававшейся из рода в род ╚Псалтыри Доследованной╩ с изображением Спаса нашего Иисуса Христа и прочих святых злодейски страницы вырвал, а иные гравюры кощунственно подскоблил. Носил с собой какую-то жидовскую молитву и никогда с ней не расставался. Сообщила она и о разрушенной часовне, и о надругательстве над иконами. Но, главное, муж ее ╚от жидов обрезан, а больше из тех жидов имел он дружбу с жидом Борохом Глебовым╩. При этом Возницына сообщила, казалось бы, неопровержимое доказательство его еврейства: ╚до отъезда [в Польшу] повреждения [у него] не видала, а после приезда повреждение на тайном уде усмотрела, да и потому обрезан и явно себя изобличает╩.

Между тем, иудейство его и без того так или иначе выплывало наружу. Один из его слуг утверждал, что барин заставлял его молиться по-жидовски. А бывший духовник Возницына, московского Благовещенского собора священник Михаил Слонский корил его, что годами не исповедуется и не причащается и что вместо слов раскаяния услышал от сего раба божьего беззастенчивую проповедь жидовства. Александр распространялся о том, что ╚знает, как Бог нарицается различными именами еврейскими, да еще знает, как похвалы его Бога по-еврейски хвалят и величают, и что значит имя ангел, и что аллилуйя, и что аминь, библия, вседержитель, и как псалтырь прямо сказать знает╩. Он также дал православному пастырю ╚жидовскую молитву своеручного ж их писания╩.

Делу о ╚совращении отставного капитан-поручика Александра Артемьева сына Возницына в жидовскую веру откупщиком Борохом Лейбовым╩ был дан ход. Несчастных схватили, одного ≈ в Москве, другого ≈ в Зверовичах, и препроводили в Санкт-Петербург с предписанием содержать в кандалах ╚под самым крепким арестом╩. Обращает на себя внимание особое внушение, сделанное Анной Иоанновной караульным: ╚Дабы [сии преступники] от жидов каким воровским способом или происком выкрадены или через взятку перекуплены не были!╩ Предостережение странное и вздорное, если учесть, что иудеям жительствовать в России, а тем более в Москве или Петербурге, категорически воспрещалось, а тех, кои случайно осели в Немецкой слободе, можно было по пальцам одной руки пересчитать. Видать, уже тогда русской императрице мерещился тотальный еврейский заговор, от которого спасу нет!

Вместе с Лейбовым и ╚объевреенным╩ капитаном в застенках томились трое крепостных Возницына ≈ Сашка и Андрюшка Константиновы да староста Федька Григорьев. А фигурантами по сему делу проходили 20 человек! Всем им надлежало дать самые подробные признательные показания начальнику Канцелярии тайных розыскных дел Кавалеру и Генералу А.И. Ушакову ≈ человеку с землистым лицом, чем-то смахивавшему на великого инквизитора. И уж, конечно, самое пристальное внимание обратила на сие ╚богопротивное╩ дело государыня, которая видела в нем вопиющее беззаконие и опасность для Христовой веры. Увы (слаб человек!) ≈ все крепостные Возницына подтвердили то, что барин их и богохульные речи говорил, и иконы не почитал, а Сашка Константинов вспомнил, как в Дубровне сын Лейбова, Меер, ему сказал: ╚как де твой помещик обрежется, то де будет у нас великое веселье╩. Тем самым факт обрезания слуга прямо подтвердил.

Борух Лейбов, вопреки очевидным фактам, все отрицал, признав лишь то, что вел с Возницыным разговоры о Боге и сличал с ним тексты Библии и Торы (впрочем, как мы видели, тактику конспиратора он избрал с самого начала их общения). На вопрос, не совращал ли он Возницына в иудейство, Лейбов ответил: ╚Того не было. В наш Закон его никто не принял бы ≈ у нас строго запрещено в иудейскую веру переманивать. И как господин Возницын мог перейти в нашу веру, не зная всех наших установлений. А их 613. Но кабы и выучил он все установления, все едино ≈ ни в Польше, ни в Литве принять в наш Закон никого не могут, а только в Амстердаме. Так установлено от наших статутов╩.