Казнить!

Всё таки сел, шипя от боли… М… да… - не фонтан… Тело пацана лет 14-15ти, да ещё и не спортивное. Нет – что то, конечно есть, но хотелось бы посерьёзнее и прямо сейчас – в свете намечаемого геноцида для отдельных особей мужского пола. А может и женского тоже ? Да нет – уж девчачьи руки я от мальчишечьих и на ощупь отличу. Негромко скрипнула открываемая, в самом начале комнаты, дверь… А я то, оказывается, сплю в самом конце комнаты – у стены, внизу двух ярусной кровати. Потому то мне хоть и досталось, но не "смертельно": не очень то разойдёшься в тесноте узкого прохода между кроватями, да ещё и с кроватью над головой. Не было бы её – было бы много хуже…

Ко мне подошёл паренёк, примерно моего возраста: татарин - по виду; щупловатый; вида не боевого, но и не забитый. Глядя участливо и морщась – словно моё отражение в зеркале, спросил сочувственно:

- Сильно они тебя ? О… Значит знает, кто: это уже неплохо…

- Терпимо… - выдохнул с трудом, чтобы вновь не застонать – знать бы ещё за что ? Паренёк посмотрел на меня как то странно:

- Ты, вроде как, на своего отца показания дал сотруднику НКВД… - пробормотал он нерешительно, отводя глаза. Однако !

- И что – кто то это слышал ? Присутствовал при этом ? – зло, сквозь боль, процедил я, распаляясь ещё сильнее. Татарин пожал плечами:

- Они слышали и другим рассказали. Посмотрел на меня участливо:

- Только я им не верю… - сказал он, правда, как то нерешительно…

Эй, друг сердечный ! – рявкнул я у себя в голове: там это было легко, а самое главное – не больно – давай, выползай из норки ! Просвети меня, дурака – чего ты там натворил такого, что мне за тебя расплачиваться приходится ! – надавил на бывшего хозяина тела, если он ещё жив: ну не убили же его, устроив ему "тёмную" – я же жив ?!

А ты думаешь мне не больно ? – раздался жалобный голос. Жив, значит и к сотрудничеству, возможно, готов – это же прекрасно !

Вот и давай – рассказывай: за что они тебя так – болезный ты мой ?

Да уж не за то, что я на отца донёс – я ему помог ! – уже твёрже ответил хозяин тела – тут, скорее другое… - замолчал он… Я не торопил: пусть соберётся с мыслями и выдаст свою версию…

Им до моего отца дела нет… - наконец продолжил "собеседник". – Скорее всего причина в том, что я назвал несколько фамилий… Мой "информатор" снова замолчал. Хотелось рявкнуть – Да рожай ты уже скорее ! – но я понимал: первоочерёдно - деликатность и вежливость.

Среди них была фамилия Шацкий. И ещё Гавен - наконец выдавил он нужное и спохватился – А ты кто такой и почему у меня в голове ?!

Спроси что-нибудь попроще… - буркнул я и задумался: акцентик то я знакомый перед "уходом в "нирвану" слышал. Парень правильно мыслит, а вот по главному вопросу надо точки расставить сразу !

- Миха… - раздался голос татарина – ты как: в столовку сам пойдёшь, или тебе принести сюда ? Я, правда не знаю – дадут ли мне вынести что-нибудь из столовой… - неуверенно пробормотал он…

- Схожу сам… - процедил я – а ты возле меня не крутись… - добавил сдавлено и, увидев, как паренёк поджал губы, добавил:

- Ты не обижайся: не хочу, чтобы тебе из-за меня досталось от этих… Обида ушла с лица татарина, но он бросил зло:

- Да я, если бы сумел – вступился бы, но меня тоже прижали к кровати – не пошевелиться… А когда они разошлись по кроватям, ты сам мне сказал – Уйди, не лезь… Вот я и не подходил утром…

- Иди Алиш… - осторожно мотнул головой я… Надо мне с моим компаньоном по телу разобраться, прежде чем "в свет выходить". Парень пошёл к двери, а я стал терзать "компаньона" – Рассказывай давай…

Михаил Васильевич Степанов. Отрок шестнадцати лет. Почти… Телец по гороскопу – день рождения – 1 мая. Комсомолец… - уже в прошлом… В феврале 1936 года отец – Василий Алексеевич Степанов – полковник, начальник штаба МВО (Московского военного округа), непонятным образом попал под трамвай… Это высший командный состав, который имеет персональный служебный автомобиль и давно уже не ездит на трамваях ?! Задними колёсами перерезало обе ноги в районе бёдер. Официальная версия – поскользнулся на гололёде… Скончался на месте до приезда скорой от сильной кровопотери…

Через месяц после этого трагического случая в НКВД забрали его мать, а на следующее утро его и младшую сестру – Наталью Степанову, увезли в закрытое заведение, именуемое спец учреждением. Для детей врагов народа… И вот уже месяц он с сестрой находятся в этой "спецухе". Сведений о матери не имеют: на обращение к директору заведения – жёсткой, властной женщине 32 лет, Михаил получил резкий и лаконичный ответ: Я не располагаю ни какими сведениями…