Казуал

Но вот то, что город теперь выглядел совсем по-другому — вот это уже вызывало опасения. Скукоженный и выгнутый дугой на виде снаружи, при взгляде изнутри он, во-первых, снова расправил свои здания в их изначальные квадратные формы, а во-вторых, явно разросся в масштабах, накрыв собой ту территорию, с которой мы минуту назад так упорно пытались выбраться. Теперь никакой свалки там не было, как не было и бойцов черного сектора, не было мусорных куч, не было ничего, кроме одинаковых стеклянно-бетонных коробок высотных зданий.

Я стремился в укрытие, и достиг целой кучи укрытий. Только укрываться уже нет нужды.

Напарница все так же сидела, погруженная в себя, не шевелилась и даже дышала будто бы через раз. Она явно знала об этом месте что-то, чего не знаю я. То есть, она знала несравнимо больше меня, потому что я совершенно точно не знал об этом городе ничего.

— Как тебя зовут? — спросил я первое, что пришло в голову. Просто чтобы заставить ее ответить, чтобы расшевелить ее сознание.

— Скит. — тихим бесцветных голосом ответила напарница.

— Скит? — усмехнулся я. — Что за имя такое?

— Это позывной, очевидно же. Кто же будет свое имя говорить?

— Ну я бы, например, сказал. — я пожал плечами. — Не вижу смысла делать из него тайну?

— Да ну?

Кажется, я добился цели — в глазах Скит появился какой-то интерес. Она впервые за последние минуты шевельнулась — подняла голову и взглянула мне в глаза:

— И как же тебя зовут?

И тут я понял, что не отвечу на вопрос. Не потому, что у меня какие-то предрассудки насчет своего имени, как у Скит.

А потому что я не знаю, как меня зовут.

Да я вообще ничего не знаю. Или, вернее сказать, не помню. Если до сего момента этот факт как-то смазывался и терялся на фоне общей напряженной ситуации, то сейчас я это осознал в полной мере.

Я ничего о себе не помню. Ни возраста, ни имени, ни даже как выгляжу.

Хотя вот последнее, может быть, и получится выяснить.

— У тебя есть зеркало? — спросил я у Скит.

— Макияжик проверить? — хмыкнула Скит.

— Вроде того.

— Красавчик, можешь не сомневаться. Есть зеркало, только оно тебе не поможет.

— Почему?

— Потому что оно линзованное.

— Нахрена? — изумился я. — В него же ничего не увидишь!

— А зачем в него что-то видеть? — Скит пожала плечами. — Оно же сигнальное, и в таком виде прекрасно исполняет эту роль. А если надо — его можно отсоединить от отражающей подложки и использовать как линзу для разведения костра, это же очевидно.

— Отлично. — я вздохнул. — А хоть что-нибудь отражающее у тебя есть?

Скит на секунду задумалась, потом помотала головой:

— Даже нож вороненый.

Ладно, вопрос с внешностью пока отложим. С одеждой, понятное дело, тоже, хотя и в моем грязном и драном тряпье, когда-то, видимо, бывшее камуфляжем расцветки зеленый атакс, было не особо приятно. Тут переодеться банально не во что.

А вот вопрос с гложущим чувством голода, которое начало давать о себе знать, едва только мы оказались в безопасности, может быть, и можно решить.

— Скит, а у тебя есть еда?

— Угу. — все так же односложно ответила Скит. — В рюкзаке. Сам возьми.

Я пожал плечами, встал с асфальта и принялся копаться в небольшом рюкзаке, не снимая его со спины Скит. Литровая бутылка с водой, упаковка патронов для ее вектора, веревка, маленький фильтр обратного осмоса, компактно сложенный кусок шуршащего полиэтилена, складное силиконовое ведерко, котелок, в который была сложена портативная газовая горелка… Черт, да эта девчонка упакована получше иных выживальщиков! Понятия не имею, откуда у меня знания обо всех этих предметах, если уж я не знаю собственного имени, но это вопрос из разряда, откуда у меня в голове компьютер, просчитывающий вероятности событий и выдающий информацию о любом оружии за долю секунды.

— Чего так долго? — впервые за все время проявила какие-то эмоции Скит.

— Не могу найти. — признался я.

— В наружном подсумке. С патчем в виде вилки. Очевидно же…

Снаружи рюкзака было два подсумка. Один отрывной, на трескучей велкро, с красным крестом — ясно-понятно, аптечка, второй — с той самой вилкой. В нем оказалось два бежевых шуршащих пакета.

Так я и сделал, уже не удивляясь точности не только формулировок, но и руководств к действию — есть хотелось сильнее, чем удивляться.

За несколько минут еда разогрелась и я принялся наворачивать лапшу с курицей пластиковой вилкой, идущей в комплекте к рациону. Не думаю, что в подобных консервированных обедах еда действительно хорошо приготовлена, но в моем состоянии мне было все равно — я вкуса все равно не чувствовал. Просто заглатывал все, что оказалось после тычка на вилке, даже, кажется, не жуя. На половине пакета я вспомнил, что есть еще и сыр, и накрошил его в пакет. Получилось вообще отлично.

Когда основное блюдо почти закончилось, я волевым усилием оторвался от него и покосился на Скит:

— А ты не голодна?

Скит пожала плечами. Промолчала. Она все так же сидела на заднице, положив вектор на колени, и молчала. Все так же смотрела вдаль, словно пыталась просмотреть в пейзаже города дыру.