Казуал (СИ)

— Как минимум, сахарный диабет первого типа, красная волчанка и полиомиозит. Но это далеко не исчерпывающий список, симптомы различных поражений имеют очаги по всему вашему телу, куда ни ткни — везде обнаружится воспалительный процесс. С некоторой долей натяжки можно сказать, что весь ваш организм пытается уничтожить сам себя.

— Вроде как там гражданская война? — усмехнулся я. — Ну, если простыми словами?

Вивик по-птичьи склонил голову к плечу и задумчиво поблямкал проколотыми губами:

— А знаете, это весьма неплохое сравнение. Только это не та гражданская война, где есть сторона, которая против каких-то перемен и сторона, которая за эти перемены. Вашу ситуацию скорее было бы правильно сравнить с войной мафиозных группировок в городе, который давно уже покинули мирные жители. Все против всех. Правда для такого сравнения придется допустить, что те же самые мафиози параллельно выполняют функции уехавших гражданских по обеспечению работоспособности инфраструктуры города, но… Вы пьете кофе?

Я не знал, пью ли я кофе, поэтому как ответить на этот вопрос — не знал тоже. Мой внутренний суфлер, подсказывающий методики противодействия известными и неизвестным противникам тоже молчал. То ли он не знал слова «кофе», то ли не знал, люблю ли я его.

То ли это слово тоже не относилось к списку того, в чем он разбирался.

Во всяком случае, слово «кофе» не вызвало у моего мозга никаких неприятных ассоциаций и никакого отторжения, поэтому я кивнул в ответ на совершенно неожиданный вопрос. Вивик встал из-за стола, отошел к небольшой газовой плитке на две конфорки, стоящей на столешнице и подключенной к красному высокому баллону с газом. Зажег огонь, поставил на него закопченный чайник с вмятиной на боку и повернулся обратно, оперевшись бедром на кухонный уголок и скрестив руки на груди:

— А знаете, в чем забавный факт? Как сказала Скит, вы с ней смогли выбраться из Климовска, причем выбраться тем же путем, каким в свое время прошел Картограф.

— Было дело — я кивнул. — Не знаю точно, тот ли это был путь, или какой-то другой, но выбраться мы смогли. Что тут забавного?

— Нет, забавный факт не в этом. — Вивик дернул локтем. — Забавный факт в том, что Картограф после того, как покинул Климовск, тоже оказался у меня на приеме, и тоже буквально сразу же после того, как вернулся в… так скажем, «наш мир». И таки есть факт еще более забавный — он тоже болел аутоиммунным заболеванием. Диабетом первого типа, если быть точным. По его рассказам, за то время, что он находился в Климовске, он израсходовал весь свой небольшой запас инсулина в шприц-тюбиках, что у него был при себе, и думал, что умрет скорее из-за болезни, нежели сам по себе. Когда он остался последним из выживших, он уже не надеялся выжить сам. Когда его доставили ко мне, а это случилось, по словам самого Картографа, буквально через час после того, как он вышел из Климовска, он уже был близок к коме. Еще немного — и, скорее всего, он бы уже не выжил.

Я покачал головой:

— Я все еще не вижу ничего забавного в этом.

— Ну таки как же? — удивился Вивик. — Совпадение. Вы его не находите? Там аутоиммунное заболевание, и здесь тоже. Там практически кома, и здесь тоже. Сценарий почти один и тот же.

— Возможно. — не стал спорить я. — Но что делать с этой информацией? У вас есть способ наградить человека подобным заболеванием намеренно?

— Что? — не понял Вивик. — Вы о чем?

— Ну, попал в Климовск человек, вколол себе какую-то пробирку, приобрел заболевание и за счет него смог выбраться из города. — я пожал плечами. — В этом же смысл, разве нет?

— Никакого смысла таки нет. — улыбнулся Вивик. — Я просто рассуждал вслух. В любом случае то, что вы сейчас описали — невозможно… Ну, или по крайней мере я не знаю, как это можно реализовать.

— Ну тогда и нечего об этом думать. — я махнул рукой. — Если это никак нельзя использовать.

— Вы таки ошибаетесь. — рассудительно сказал Вивик, беря засвистевший чайник потрепанной прихваткой и разливая парящий кипяток по двум железным кружкам. — Если ни о чем не думать, то ничего так и не получится никогда использовать. Все научные прорывы человечества случились лишь потому, что кто-то пытался думать о чем-то непознаваемом. Пытался объяснить необъяснимое.

— Да и ладно. — я махнул рукой. — Лучше скажите, мне-то что дальше делать? Как я понял, колоть инсулин, как Картограф — мне не вариант. Почему сейчас-то я себя чувствую сносно?

— Потому что я купировал симптомы. — Вивик взял кружки с черным парящим напитком и поставил одну передо мной. — В некоторой степени, можно сказать, именно я отсрочил вашу гибель… Но не предотвратил ее полностью.

— И каким же образом? — я взял кружку и осторожно понюхал. Пахло горечью.

— Чит «Панацея». — Вивик сел напротив. — При контакте с организмом полностью лечит все его травмы и патологии, начиная от царапин и заканчивая разрывами внутренних органов. Я применил «панацею», потому что это был единственный способ не дать вам погибнуть в ближайшие часы.

— Круто. Дайте мне ящик этой «панацеи» и я как-нибудь выживу. — усмехнулся я.