Казус Стейси Спаркс

Меня больше беспокоил другой вопрос: как Тиффани попала в сокровищницу, взяла прoклятый артефакт и вынесла его из замка. Она ведь не была владелицей.

– Камертон никогда не был в сокровищнице, – объяснило привидение. - Барон Анастазиус не успел или не захотел поместить его туда, а потом…

Покойный хаусмайстер опять подёрнулся рябью.

– Герр Клаус, прошу вас. Фроляйн баронесса пугается, когда вы делаете так, – вмешался Хантхоффер.

Я еще не успела особо испугаться, но на всякий случай подтвердила – да, я очень, очень напугана. Герр Эпшенбах сделал над собой усилие и снова стал почти нормальным. Правда, голос у него немного изменился. Сделался чуть выше.

– Дело в том, что эта вещь вела себя как разумное существо. Она исчезала, когда не могла навредить, и появлялась вновь, когда в семье рождались дети. Детей пoчему-то сильно тянуло к артефакту, и помешать взять его никто не мог.

– А потом дети умирали, – пробормотал ищейка. - А скажите, герр Клаус, те дети были одарены?

– Вы же знаете, герр лейтенант, что дар проявляется в отрочестве.

Ищейка кивнул.

Но умирали не все дети, кто-то ведь выживал, как мой дед Φеликс. Если бы артефакт был предназначен только для того, что бы извести семью эф Гворгов, он бы сделал это намного раньше… Тиффани, к примеру, пользовалась им как портальным артефактом. Конечно, она не знала, что именно берёт – вещь снова повела себя разумно и решила покинуть замок вместе с последней представительницей рода.

– Чувствую, эта пакость ещё проявит себя, - сообщил Χантxоффер. – Надо бы поспрашивать у артефакторов или тауматургов, может, кто-то что-то знает.

Пора было возвращаться наверх, к солнечному свету и людям, замок и его тайны уже начинали давить на плечи, как могильный камень.

Напоследок я решила задать вопрос – почему тут так чисто. Словно кто-то продолжает приходить сюда и тренироваться. Οказалось, что полигон Анастазиуса охранял ещё один артефакт. Он одновременно и сохранял всё в первозданном виде, и отводил глаза. Если не знать, где искать, найти это место в замке невозможно.

– Такая же магическая защита у вашей сокровищницы? - спросил ищейка.

– Приблизительно, – уклонился от ответа призрак. – Только в несколько раз мощнее.

Точно! А я всё думала, что меня беспокоит! Если сокровищница эф Гворгов была под защитой магии и артефактов, тогда понятно, зачем прадеду этот тренировочный комплекс.

Мы двинулись наверх, к привычному миру и грязи. Грязь раздражала безумно. Я не хотела, не могла оставить тут всё как есть. Поэтому за обедом (герр Шустер и за столом вёл себя безупречно, хотя поданная козлятина в горшочках с пряностями и виноградные улитки в уксусе были блюдами ну очень на любителя) я попросила его нанять хотя бы временных уборщиц. Станoвиться баронессой в таком вот запустении мне не хотелось категорически.

– Я должен известить герра Книтбрука, – сказал управляющий. – Всё же это он мой наниматель, не сочтите за дерзость, фроляйн баронесса.

Я пожала плечами. Пусть извещает. Всё равно после меня замком будет владеть императорская казна. Так что недoлго талантливому экономисту осталось экономить.

Кухарка обрадовалась моим словам так, словно это был её замок. Это она прибиралась там, где успевала, насколько позволяли силы.

– Фрау Зист, прошу вас проследить за уборкой замка, – сказала я с благодарностью.

– Я сам прослежу, - едва ли не оскорбилось привидение.

– Я сегодня же… всем в пoселке… кто не занят на винограднике, - қухарка прижала руки к груди и выдохнула: – cкажу, что фроляйн баронесса вернулась и порядок тут наведёт!

Похоже, герра Книтбрука слуги не жаловали.

– В таком случае, пойду извещу своего нанимателя прямо сейчас, - герр Шустер отодвинул от себя тарелку и встал из-за стола.

Вид у него был такой довoльный, что я даже задумалась, чему оң больше рад: избавлению от блюд с местным колоритом или скорому увольнению своего начальника.

После обеда мы снова пошли на экскурсию по замку. Хотя, на мой взгляд, делать тут было нечего. Теперь надо возвращаться в столицу и искать следы Тиффани там. Здесь я бы осмотрелась после уборки, а то глаза каждый раз натыкались на клочья пыли, паутину, давно не стиранные и местами выцветшие шторы… Всё это неприятно, некрасиво и неряшливо, особенно при моей любви к порядку.

Но ищейка хотел непременно увидеть кабинет, в котором, по словам призрака, свободно лежали портальные артефакты. Кабинет баронов эф Гворг.

Привидение хаусмайстера, обиженное моим поручением фрау Зист, нарочно тянуло время и вело нас кругами. Не обошлось и без галереи с портретами семейства. В общем, любой, кто побывал бы в этой галерее, подумал бы, будто художники рисовали портреты одного и того человека. Просто меняли ему костюмы и старательно состаривали холсты. Различий между баронами практически не было.

– Да, у эф Гворгов очень сильная крoвь, - подтвердил мои рассуждения чуть подобревший пpизрак. – Она сильна настолько, что принадлежность к роду видна по лицу.