Кэд

— Теперь нет, — ответила она с акцентом, который он нашел очаровательным. — Я видела вас вчера вечером. Вы остановились в «Хилтоне», не так ли?

— Да.

Она приподнялась на локте, отряхивая свои длинные волосы:

— Вас ведь зовут Кэд, не правда ли? Вы фотограф?

Он обрадованно засмеялся:

— Откуда вы все это знаете?

— Мне кажется, я все знаю про вас. Я видела ваши фотографии, они восхитительны. Вы, наверное, редко чувствуете себя счастливым…

Он присел возле нее, заинтересованный:

— Почему вы так думаете?

— А разве это неправда?

Их взгляды встретились, и Кэд опустил глаза. Ему показалось, что эта удивительная девушка знает о нем все, и это смущало его.

— Не будем говорить обо мне, — сказал он. — Как вас зовут?

— Хуана Рокка.

— Вы здесь на каникулах?

— Что-то вроде этого.

— А где вы остановились?

— В том же отеле, что и вы. Комната пятьсот семьдесят семь, — сказала она, улыбаясь.

Кэд вздрогнул.

— Фантастика! Ведь у меня комната пятьсот семьдесят десять!

— Знаю. Я поменяла комнату сегодня утром.

В этот момент девушка перестала казаться Кэду восхитительной статуей, он понял, что она живая и теплая.

— В самом деле? — проговорил он немного хрипло. — А почему?

Она отвела взгляд, на ее губах появилась странная улыбка.

— Который час? — спросила она.

— Что? Ах да, без двадцати два.

— Боже мой! — воскликнула Хуана, вскакивая на ноги и подбирая полотенце, служившее ей подстилкой.

— Я не думала, что уже так поздно. Мне нужно идти, иначе он рассердится.

— Кто? Подождите. Да не уходите же так!

Но она уже бежала к отелю. В отличие от других женщин, она бежала легко и сильно, как мужчина, высоко поднимая колени.

Кэд, который остался сидеть на корточках, смотрел ей вслед. Он знал около дюжины женщин, в которых, как ему казалось, раньше был влюблен, но то, что произошло сейчас, было ни на что не похоже. Внезапно и болезненно сжалось сердце. Он почувствовал вдруг полную растерянность. Шутила ли она, когда говорила, что поменяла комнату?

Кэд вернулся в отель. По дороге он остановился, чтобы посмотреть на террасу ресторана, которую очень украшал соломенный навес. Почти все столики были заняты. Официанты-мексиканцы разносили блюда с экзотическими кушаньями и сновали между столиками с четкостью хорошо отлаженных машин. Толстые американки в широкополых шляпах с цветами, одетые в слишком узкие купальные костюмы, развалясь, сидели в креслах. Холеные, толстые старики с огромными, покоящимися на коленях, животами, весело переговаривались друг с другом.

И тут он увидел Хуану. Она сидела за столиком с высоким и стройным мексиканцем. На вид ему было лет шестьдесят. У него было красивое лицо аристократа и седые волосы. Взгляд голубых глаз был холоден и жесток. Он был одет как яхтсмен: брюки из белой фланели, белая шелковая рубашка и черный галстук. Этот костюм выделял его среди обнаженных тел.

Почувствовав резкую тоску, Кэд специально сделал крюк, чтобы пройти мимо их столика. Он даже решил съесть что-нибудь, но понял вдруг, что аппетит куда-то улетучился, и пошел в свой номер.

Войдя в апартаменты, он вдруг заметил, что там есть дверь, которая сообщается с соседней комнатой. Раньше он не обращал на нее внимания. Дверь была заперта с его стороны. Кэд подумал, что с другой стороны она заперта тоже. Если бы Хуана действительно была его соседкой и захотела навестить, сделать это не представляло бы труда.

Он растянулся на кровати, и мысли судорожно замелькали в его мозгу.

Кто этот человек, с которым Хуана сидела в ресторане? Муж? Любовник? А может быть, отец?

Телефонный звонок заставил его подскочить. Он нахмурился, снял трубку и услышал голос телефонистки:

— Вас вызывает мистер Венд из Нью-Йорка. Вы будете разговаривать?

Это было, конечно же, предложение новой работы и, вероятно, далеко от Акапулько. Кэд посмотрел на дверь, соединяющую обе комнаты, подумал о длинных черных волосах, крепкой груди, об улыбке…

— Нет. Скажите ему, что я уехал на восемь дней и не оставил своего адреса.

Это был знаменитый Вал Кэд, и телефонистка заговорщицки намекнула, что он может на нее рассчитывать.

* * *

В тот вечер Кэд нанял джип и отправился в ресторан «Ла Гама» рядом с пляжем Элемуар. Там у него была назначена встреча с Рикардо Ореозе, самым знаменитым журналистом Нью-Акапулько. Ореозе брал у него интервью сразу по прибытию в гостиницу, и мужчины почувствовали симпатию друг к другу.

Журналист уже ждал Кэда. Это был маленький мексиканец, сухой и быстрый, неопределенного возраста. Он с большой элегантностью носил белый смокинг, и лицо его всегда лучилось приветливой улыбкой.

Они хорошо поужинали, поболтали на разные темы, и, когда подали кофе, Кэд решил, что настал момент выяснить наконец то, ради чего он приехал в «Ла Гама».

— Меня заинтересовал один мексиканец в «Хилтоне», — небрежно заметил он. — Может быть, вы его знаете? Такой высокий тип лет шестидесяти, седой, с голубыми глазами. Когда я его видел, он был одет в костюм яхтсмена.

— Я знаю, о ком вы говорите, — перебил его Ореозе, поглядывая с любопытством. — Он вас интересует, амиго? В самом деле? Или же его маленькая компаньонка?

Кэд улыбнулся: