Кедря и Карась

Лебедев Андрей Кедря и Карась

Андрей Лебедев

Кедря и Карась

Вместо предисловия:

Молодой офицер, или как принято говорить в войсках, - "гусь" - явление до чрезвычайности забавное.

Юноша, в самую пору свою, когда радостно оттого, что и ус черен, и плечо упруго, одевает вдруг китель с лейтенантскими погонами.

Позади пять лет казармы - лет самой лучшей поры, которые можно было бы употребить в наше мирное время совсем по-иному весело, вольно, радостно. Пять лет казармы, солдатская шинель, разве что с курсантским галуном на погоне, солдатская жратва, всюду строем и все по команде.

Но вот училище окончено, и гибкий станом новоиспеченный лейтенант вступает в свою первую офицерскую должность. Он рад жизни и всему окружающему пространству, как молодая собака, выпущенная погожим днем погулять после долгого домашнего ареста.

Он идет упругой походкой сильного, здорового человека. Скрипит и пахнет новой кожгалантереей офицерская портупея, звенят подковки хромовых сапог. Короткие волосы обильно вспрыснуты одеколоном, а поверх шевелюры - роскошная фурага, про которую так и хочется сказать: "- муха не сидела".

Он идет и поет.

Он идет лишь потому, что бежать не приличествует чину, а то бы побежал вприпрыжку от радости.

Он юн и агрессивен. Он красив и умел. Он военный, и этим уже многое сказано. Он специально выбрал форму одежды для строя сапоги и портупею, хотя теперь, в статусе офицера он волен, ходить в брюках на выпуск, ботинках и рубашке. Но он знает, что сапоги и бриджи подчеркивают длину ног, а портупея особенно стройнит.

Уже потом, через год, а то и через два, когда эта игра начнет надоедать, в его голосе появится ирония и вместо: "Товарищ рядовой, ко мне!" он будет, устало молвить: "Эй, военный, иди сюда дорогой".

Уже потом, когда портупея потеряет первозданный блеск, и от штабных сидений на пояснице станут отрастать салы с мясами, он полюбит брюки с ботинками и рубашки навыпуск.

Но сейчас он полон желания быть красивым, звонким, тонким и блестящим.

_Он заслужил это право пятью годами лишений_

Он заслужил, он старается, и видит Бог, у него это получается.

Но как по-иному и как забавно происходит все это с гусямидвухгодичниками!

Кадровые в основном не любят двухгодичников. Двухгодичник не выстрадал права на офицерские погоны, он не хлебал пять лет курсантской каши - он, по мнению кадрового офицера, неоправданный баловень судьбы и государства.

В разговорах между собой, кадровые называют вольноопределяющихся "двухгадишниками", подразумевая тот смысл, что пришли в армию на два года, нагадили и ушли.

Действительно, за что его двухгодичника любить? То, что профессионалу-кадровику дается потом, кровью и годами лишений, любителю-выскочке, для которого служба в армии не профессия, а лишь короткое веселое приключение, дается на знаменитом блюдечке с голубой каемочкой.

Особенно раздражает порою даже приводит в бешенство, порядок присвоения "этим карасям" очередных званий. Двухгодичник полтора года ничего не делает, только гадит, да водку пьет, а ему бац, и старшего лейтенанта присвоили. Да за эту звезду кадровому три года на взводе рылом землю пахать. Вот ведь несправедливость какая! Ходят эти двухгодичники, нос кверху, старших не уважают и на все им наплевать - лишь бы до дембеля дотянуть как-нибудь.

И действительно, "студент", в отличие от кадрового, лишен необходимости лебезить перед начальством. Что бы там ни случилось, у него одна перспектива - дембель.

Но, прежде всего, гусь-двухгодичник смешон. Гусь-двухгодичник - это карикатура, это мультфильм "Ну, погоди!" и книга "Двенадцать стульев" вместе взятые. Начнем с того, что это просто ряженый в чужое и поставленный не на свое место человек.

Нелепость военной формы на гражданском - это еще полбеды, самый смех, вся комичность ситуации в том, что этот ряженый военный вместо того, чтобы вести себя тихо и скромно, порою пытается изобразить из себя гвардейского удальца - поручика Ржевского, лихого командира и отчаянного повесу.

Вот идет он - герой срочной и действительной служб. Спина сутулая, брюхо (пять лет в пивном баре прошли не даром)- торчком впереди. В отличие от кадрового гуся, гусь-двухгодичник сразу оценивает достоинство повседневной формы "не для строя", то есть ботинок и брюк на выпуск.

Ему ведь бриджи в ателье не подгоняли, ему на складе пьяный прапорщик выдавал, ну и конечно размер попутал. Теперь в этих, с позволения сказать, галифе и без того толстый двухгодичный зад выглядит просто вызывающе омерзительным. Из-за жирной талии и толстого зада, "этого выскочку" часто со спины принимают теперь за крупное начальство, и если приходится обгонять, кадровые переходят на строевой шаг и козыряют, кося взгляд на незнакомого старшего офицера, однако, разглядев лейтенантские звезды, тут же плюются.

Итак, он начисто лишен выправки и одет как чучело, но это далеко не все пороки офицера-любителя. Послушали бы вы, как он командует своим бедным взводом, а то и того чище - ротой или батальоном, когда ему случается быть дежурным.