Keep out 2

Вот, на моем плаще – кометы волосок!..

Эдмон Ростан «Сирано де Бержерак»

Во сне рисовались грустные, тяжелые и мутные картины о последних днях его жизни на Земле. Пожилой человек с молодым лицом. Проблемы поиска смысла жизни. Таинственная цель и неизбежные скитания в ожидании своего звездного часа…

В болезненном сне к нему являлась Виктория Радужная, далекая девушка его, которую он не видел пятьдесят один год. Целая жизнь была позади…

Казалось, он и не верил в то, что может увидеть ее после стольких лет. На сказку это вовсе не походило.

«И почему же ты, мой друг, спрашивал он сам себя, – так легко отбрасываешь десятки лет, как будто десятки секунд? Почему отбрасываешь все прочие события, словно их не было вовсе? Ожидаешь ли ты увидеть ее застывшей в молодости, как фотографию?»

Джонни рефлекторно, почти с остервенелым усилием искал что-то в кармане пиджака, будучи спящим или притворяющимся таковым, но все карманы были пусты.

«Да где же, где? Записка была в этом кармане. Куда она делась?» – думал Вудворд, чуть ли не задыхаясь. Он написал кое-что своей любимой девушке в этой записке, чтобы передать ей по перемещению (будто бы знал, что встреча возможна), а теперь, переместившись, не мог найти ее в собственной одежде. Просто вылететь и упорхнуть она не могла…

* * *

Джонатан проснулся совершенно разбитым. Безумная усталость обрушилась на него.

На миг он почувствовал себя бесконечно равнодушным ко всему, бесконечно усталым от всего, бесконечно во всем разочарованным. Или это называется взрослостью?

Но все дурные тяжелые чувства и мысли стали понемногу исчезать, освобождая его от необходимости их испытывать.

Что делает душу человека старой, изношенной? Сумма глупых надрывных исторически не решенных вопросов? Количество пережитых… Стоп! Душа Джонатана молодела. Как это было замечательно! Подобно ручейку, подобно установочной программе с процентным ходом выполнения. Взгляд, успевший стать тревожным, грустным, немного раздраженным за время этого особенного путешествия, постепенно становился добрее, мягче, свежее…

Да здравствует молодость! Мозг становился более восприимчив к чуду. Мы бы вот что сказали: «Когда я был таким большим, как папа…» и далее: «Когда я вмиг вдруг стал таким большим, как папа, вновь захотелось превратиться в чадо». Слова, слова, не более.

Впрочем, где это мы? В местечке, которое мы скромно обозвали Земля-штрих, не особенно увлекаясь с определениями. Потенциальная планета Земля.

Время на часах: 22:25 (Что это значит?) Сумерки. Быстро темнело. Знакомые в виде луны и звезд, начавшие проявляться на темнеющем небе. Песчаная дорожка среди нетронутых зеленых или вспаханных полей, что ночью сродняются с бесконечностью в черно-белой танцующей или замирающей в неподвижности кавалькаде.

Окрестности являлись, вероятно, сельской местностью. Бедное воображение уловило мурлыканье музыкального автомата из ресторана-кафешки в центре пути одинокой загородной дороги, названного логично «Lonely girl with a little cup (of coffee)»,[1] отбрасывающего ночью своей неоновой вывеской зеленые буквы на песок. Ресторан и Джонатан будто бы нарушали покой девственной природы, появившись и начав копошиться.

Но оставим эту ненужную фантазию. Джонатан – дитя. Он валялся прямо на дороге, подложив руки за голову и задрав коленки, и мечтал. Звезды в небе будто щелкали. Торнадо классических человеческих событий слегка крутанулось. Мгновение, которое нужно было бы запечатлеть. Восьмидесятилетний мальчишка со свежими мозгами с горящим взглядом, устремленным в небо. Подобно мудрецу, он неспешно поднялся, спокойно осмотрелся по сторонам и решил идти по дороге в восточном направлении.

Миссия практически завершена. Теперь спешить и волноваться нет никакой причины.

Хорошо вот так идти по проселочной дороге десятки минут, часы. Так легко думается! Сколько километров он уже прошел? Подползла кромешная тьма…

Впереди виднелись кукурузные поля, чем-то знакомые и чем-то незнакомые. Океан живых небоскребов. В душе загорелся костер.

Райское воспоминание под свинговую музыку съело на миг его сознание. Сказочное чаепитие дома, в кругу родных, и почему-то тишина в качестве незваного гостя. Никто ничего не говорит, хотя, кажется, рты открываются. Улыбки, беззвучное чоканье бокалов и чашек, солнце, освещающее комнату до состояния сказки.

«Какой год вспоминаю? И хочу узнать, и нет. Куда ведет дорога? И хочу узнать, и нет», – подумал парень. Какая неуверенность, черт возьми!

«Я вспомнил. Это Рождество 1932 года! Почему вдруг?» – произнес Джонатан вслух.

Потенциальная Родина

И вот оно, кукурузное поле и дорога, утонувшая в нем. Темно и очень тихо. Надеемся, пугало не напугало Джонни. Мы на Земле, или это что-то другое?

Он жил в этих краях, которые сейчас видел, некоторые годы жизни – с рождения до юности. По крайне мере, они казались своими. Причем выглядели они как в первой трети XX столетия. Не хватало только увидеть автомобиля тридцатых годов, чтобы красноречиво это подтвердить.