Keeping 13 (ЛП)

— Я серьезно, приятель. — Схватив его большую руку в свою, Клэр развернулась и направилась к двери, таща Гибси за собой. Я не собираюсь становиться матерью-одиночкой только потому, что ты не можешь перестать гоняться за неприятностями и попадать в казарму. Нам нужно растить детей, Джерард Гибсон, и идти на концерт, так что ты будешь делать то, что тебе говорят. Теперь следуй за мной!

— О черт, мне нравится, когда ты командуешь мной, детка, — простонал он, бросаясь за ней, как щенок. — Еще немного пошлостей поговори со мной.

— Выходи за дверь, Джерард, — приказала она, держа дверь широко открытой. — Сейчас же.

— Да, босс.

— У этих двоих самая странная дружба, которую я когда-либо видел, — заявил Фели, которая подошел, чтобы встать рядом с нами, когда Клэр и Джерард вышли из бара. — Как всегда, — добавил он, слегка покачав головой. — Это более чем странно.

Я хотела ответить ему, но мое внимание было приковано к девушке, пристально смотревшей на меня. Удивительно, но я не сдавалась и смотрела в глаза Белле Уилкинсон с высоко поднятой головой.

— Пойдем сыграем в бильярд в гостиной, — сказал Кормак мальчику, стоявшему рядом с ним. — Я завязал с этим дерьмом. — Повернувшись к Белле, он спросил: — Ты идешь?

— Нет, — ответила она, не сводя с меня глаз.

— Белла, просто оставь это в покое…

— На что ты уставилась, приемный ребенок? — усмехнулась она, свирепо глядя на меня.

— Тебе лучше забрать свои слова обратно, сучка, — прорычала Лиззи, приближаясь к ней.

— Все в порядке, Лиз. — Подняв руку, я остановила свою подругу от нападения, ни разу не прерывая зрительный контакт с Беллой. — Ее слова не причиняют мне боли.

— Тебе нужно собраться с мыслями и оставить ее в покое, — предупредил Кормак, свирепо глядя на свою девушку. — Я сказал тебе, Бел, я не собираюсь снова проходить через это с тобой. Если ты со мной, тебе нужно забыть об этом дерьме с ней и Джонни.

— Держу пари, ты довольна собой, — прошипела она, указывая подбородком на экран телевизора, игнорируя своего парня.

— Я рада за него, — поправила я, не отступая.

— Ты должна чертовски хорошо отсосать, чтобы заполучить себя и свою банду ублюдочных братьев в дом Кавана, — продолжила Белла. — Ты тоже отсасываешь у его папочки, приемная крошка?

— Боже мой, ты, блядь, одержима им! — Прошипел Кормак. Покачав головой, он схватил свою куртку со стойки бара и встал. — Я здесь, а ты просто… ты даже не видишь меня! Ты думаешь только о нем. Я не знаю, что еще я могу сделать…

— Конечно, я вижу тебя, — отрезала она, отрывая взгляд от меня, чтобы посмотреть на своего парня. — Я ведь с тобой, не так ли?

— Только потому, что он с ней, — выпалил в ответ Кормак, в глазах которого была боль. — Они были правы насчет тебя, не так ли? Ты меня не любишь.

— Сейчас ты просто ведешь себя как слабак, — бросила она в ответ. — Будь мужчиной.

— Я люблю тебя, — сказал он ей, покраснев. — Честно люблю, но я не могу продолжать в том же духе.

— Чего ты не можешь?

— Быть вторым лучшим, — прорычал он. — Я завязал с этим дерьмом, Белла. Я завязал с тем, что меня использовали. И я покончил с тобой!

— Ты еще ничего не закончил, — со смехом парировала она. — Ты приползешь обратно.

— Я не жесток, Белла, и то, что ты делаешь с ней, жестоко, — сказал он ей, дрожа. — То, что ты делаешь со мной, еще хуже. — Глубоко сглотнув, он добавил: — На этот раз я не вернусь… На этот раз между нами все кончено.

— Тогда уходи, — бросила она ему вызов.

— О, не волнуйся. — Протиснувшись мимо Фели, Кормак вышел из бара. — Я уже ушел.

Отсутствие чувств, которые она испытывала к своему парню, было очевидным, потому что, когда Кормак вышел из бара, Белла даже не вздрогнула. Она просто продолжала извергать в меня яд, бросая жестокие комментарии и слова, подобные пулям, предназначенным причинить мне боль, но она больше не могла этого делать. Потому что я забыла ее. Я была честна перед богом из-за Беллы Уилкинсон и всех других дрянных девчонок, которые нападали на меня с трехлетнего возраста и по сей день. То, что я пережила за последний год: похоронила своих родителей, потеряла дом, почти потеряла брата из-за наркотиков, почти потеряла свою жизнь, — это изменило меня. Теперь я была другой, сильнее, и она не могла причинить мне боль, потому что я отказалась передать такую власть ей или кому-либо еще.