Кей&Джема

Пока приятели общались, Виктор рисовал как заведенный. И Джема не сводила с него глаз. Она сидела посреди комнаты на высоком стуле, а парни травили байки про свои приключения.

– А Давид помешан на тени, – неаккуратно откусывая пиццу и вытирая пальцы о штаны, рассказывал Свят, – в смысле на обычной тени, которую отбрасывают предметы. Он как полоумный ползал в городском парке и рисовал баллончиком тень скамеек, уличных фонарей, урн, даже целых беседок!

– Это, вообще-то, моя фишка! – пробовал возражать Давид. – Весьма оригинальная, я тебе скажу.

– Да, до такого нормальный человек точно не додумается! – крутил у виска Свят. – Вот поэтому он и оказался среди нас, мы тут нормальных не держим!

В это время Филя, смеясь, снимал их веселые диалоги на камеру.

– А это Фил, наш папарацци, – шарахнул его по плечу Свят.

– Тебе нравится снимать? – спросила Джема.

Филя смущенно пожал плечами:

– Кто-то же должен. – Он отошел в сторону и навел на нее объектив. – Граффити – дело рисковое и незаконное. Обычно, когда всё готово, нужно быстро делать ноги. Все спешно убегают, и минус в том, что при таком раскладе никто не видит реакцию публики и конечный результат своего творчества.

– Я даже не думала об этом.

– Бывает, что рисунок не доживает до утра, его закрашивают. В таком случае, видео спасает.

– А как ты снимаешь ночью?

– У меня есть специальный фонарик, вот, – он указал на камеру.

– Но он привлекает внимание в темноте?

– Вот именно! – Фил явно был доволен, что кто-то интересуется подробностями его нелегкого труда. – Обычно я всегда наготове. Нахожусь рядом, снимаю, прислушиваюсь. Так сказать, стою на стреме. Чувство опасности, адреналин, бьющий в венах, – это что-то. Особенно когда понимаешь, что тебя могут в любой момент поймать, и не кто-нибудь, а полиция… Ух!

– Да у тебя крепкие нервишки.

– Стараюсь, – улыбнулся он, – но еще веселее – остаться на месте преступления и снимать людей, которые первыми видят результат нашего труда, видеть, как они реагируют.

– Значит, ты был в моем доме в ту ночь? – Джема поиграла бровями.

– Прости, – смутился он, – удирал я так быстро, что только пятки сверкали. От страха мне казалось, что за мной гонятся сами псы преисподней!

Ребята дружно рассмеялись.

Белла очистила небольшой диванчик от набросков и устроилась на нем.

– Наши шедевры – кратковременные. Мы долго готовимся, обдумываем, собираемся, планируем. А потом чистый адреналин – либо да, либо нет. Поймают или не догонят, будут ругать или восхищаться. К такому нельзя привыкнуть, от этого не так легко отказаться. Тем более если ты звезда в этом деле, – она кивнула на Виктора.

– А ты? – спросила ее Джема. – Ты тоже рисуешь?

– Иногда. Вообще, я журналист. И фотограф. – Мулатка красиво откинула назад длинные волосы. – Сегодня я здесь, с ними, потому что только такие методы борьбы у нас и остались.

Она смотрела на Джему оценивающе, с превосходством во взгляде.

– У Белки есть доступ к типографии брата, – вступил в разговор Свят, – там мы печатаем плакаты, листовки, если необходимо. Там же делаем трафареты, с помощью которых можно наносить баллончиком граффити.

– А кто всё это спонсирует? Краска ведь тоже стоит денег.

– «Фонд богатых в помощь бедным». – Свят вытянул руки и щелкнул пальцами. – Я лично собираю благотворительные пожертвования.

– Воруешь? – Она широко распахнула глаза.

– Необязательно, – усмехнулся он.

– Ой, он тот еще жулик! – Жора швырнул в него какой-то тряпкой.

Свят ловко увернулся и парировал удар: в Георгия полетел рулон плотной бумаги. Завязалась шуточная драка. Белла смеялась, Давид разнимал парней, Филя кружил вокруг них с камерой. Кто-то включил музыку, и драка переросла в безудержное веселье.

У Джемы кружилась голова от запаха краски и переполняющего ее чувства радости, ощущения причастности к чему-то, нужности и важности.

– Давай к нам! – танцуя, позвала ее Белла.

Она покачивалась в такт музыке, не обращая внимания на катающихся по полу и умирающих со смеху парней. Манила ее пальчиком, улыбалась. Джема рассмеялась. Как же все-таки хорошо ей было среди этих наглых, веселых, расхлябанных, безбашенных ребят! Так тепло, как никогда не бывало дома.

Они ни за что не вписались бы в ее привычную жизнь, а вот она в их – запросто. Танцевать сразу, конечно, не пошла, но в ладоши в так музыке девушка уже хлопала. И смущенно подмигивала в камеру. И махала рукой. И что-то кричала, разнимая дерущихся.

Вот она – изнанка ее волшебного королевства. Там деньги, отели, бассейны, шампанское и бриллианты. Здесь – живые люди в развалинах домов, исцарапанные стены, кровь и нищета, подростки, мечтающие о лучшей доле.

– Значит, это твоя работа? – спросила Джема, когда Виктор вымыл кисти и подошел к остальным.

Он вытер пот с шеи и улыбнулся:

– Это моя страсть.

Ее пульс опасно ускорился.

– И в чем же суть?

– Ломать рамки и выходить за пределы личной свободы.

Они немножко зависли, глядя друг на друга. Кажется, только что у них получилось заглянуть так глубоко, как никто до этого прежде не забирался.

– Мне нравится, – произнесла Джема.

И Кей улыбнулся.