Кей&Джема

– Он – преступник! – развел руками мужчина. – И понесет наказание. Граффити – это правонарушение. Плюс незаконное проникновение на чужую территорию, подделка билетов банка страны, организация несанкционированного митинга, сопротивление при задержании – и это минимум, что ему инкриминируют. – Он кивнул на выход. – С этим человеком покончено, Джема, тебе придется о нем забыть.

– Папа, но ты же можешь что-нибудь сделать? Пожалуйста! – Она вцепилась в его рукав. – Я больше не буду тебя ни о чем просить! Пожалуйста! Хочешь, встану на колени?

И в этот момент что-то щелкнуло за ее спиной. Джема обернулась, и у нее участилось сердцебиение. Виктора вели по коридору: голова опущена, руки заведены за спину. Парень еле переставлял ноги, но двое полицейских специально поторапливали его, словно не замечая этого.

– Витя! – бросилась к нему девушка.

Но отец успел ухватить ее за талию и подтянуть к себе.

– Витя!

– Джема… – Виктор поднял взгляд и застыл.

У него было такое ощущение, будто его сунули под воду и держат там, дожидаясь, пока он не сдохнет.

– Витя, я тебя люблю! – Она скребла ногами по полу и вырывалась из последних сил, пока его торопливо уводили в камеру. – Я хочу быть с тобой!

Коридор опустел.

– Папа, так нельзя! – Джема беспомощно осела на пол. – Я хочу с ним увидеться! Нужно что-то сделать, нужно помочь ему!

– Ему уже ничего не поможет, – едва сдерживая радость, произнес Сулейман Алиев.

Девушка захлебывалась слезами, повиснув у него на руках:

– Это неправильно. Это несправедливо! Он же ничего плохого не хотел…

– Успокойся, моя девочка, – мужчина погладил ее по спине и попытался прижать к груди, – всё уже позади.

– Нет, папа, нет, – она отшатнулась и стерла слезы с лица, – ты должен помочь. Скажи, что мне сделать, и я сделаю. Пожалуйста, папа!

Он взял ее за руку и вывел на улицу:

– Я, конечно, обещал себе не вмешиваться, но… Есть кое-что, что я могу сделать.

– Что? – Она всхлипнула и с надеждой посмотрела на него.

Перед глазами все еще стояло это невыносимое зрелище – Витя, закованный в наручники.

– Я могу устроить так, чтобы мальчишка отсидел минимальный срок, но ты должна мне пообещать.

– Что? Я готова на всё! – Девушка сложила ладони в молитвенном жесте.

Алиев внутренне ликовал.

– Обещай, что забудешь о нем, – сказал он. – Я сделаю так, чтобы его не тронули в тюрьме и чтобы он вышел из нее как можно раньше. Но ты не будешь звонить ему, писать и не станешь видеться с ним. Таково мое условие. Если я узнаю, что ты нарушила обещание, дело примет обратный ход и этот негодяй будет наказан по всей строгости закона.

Джеме показалось, что она вот-вот рухнет. Мир перед ее глазами закружился, в стороне пятнами замелькали расплывающиеся машины и люди. Отец резал ее по живому, резал беспощадно. Но, пожалуй, это был единственный шанс для ее Виктора.

– Я согласна. – Извергающийся из нее звук собственного голоса показался ей мерзким бульканьем. – Согласна, – повторила она, чувствуя, как немеет язык.

Джема только что отказалась от будущего в обмен на спасение жизни любимого. Она точно знала, что умерла в этот самый момент, но все еще слышала тиканье собственного пульса. Жизнь остановилась, а ее сердце – нет.

Эпилог

Тонкие шпильки звонко стучат по брусчатке. Девушка почти бежит, но на каблуках делать это не так-то просто. На ней строгая юбка, скромная светлая блузка и легкий жакет – весь комплект выдержан в мягких пастельных оттенках.

Она выглядит настоящей стильной столичной штучкой и ведет себя соответствующе. Никому и в голову не придет, что после двух проведенных здесь лет она всё ещё ощущает себя приезжей и безумно скучает по южному теплу.

Девушка стоит на перекрестке, вместе со всеми ожидая, когда загорится зеленый свет. Она прижимает к груди папку с эскизами и мысленно считает секунды, потому что уже почти опаздывает. Раздается сигнал, вспыхивает зеленый, и в толпе спешащих через «зебру» пешеходов слышны торопливые постукивания ее каблучков.

– Простите, простите. – Девушка вынуждена еще прибавить ходу.

Она почти летит, ловко лавируя между прохожими. Прокладывает себе путь, спеша на открытие модной арт-галереи. Ей никак нельзя опаздывать – девушка будет выступать на выставке. Расскажет посетителям об истории создания работ, их судьбе и судьбе их автора.

Она вбегает в здание через черный ход. Десятки раз извиняется перед всеми, кого заставила ждать. Пока сотрудники галереи впускают первых посетителей, девушка внимательно изучает себя в зеркало. Поправляет длинные кудрявые волосы, раздумывая, не убрать ли их в хвост, проводит пальцами по смуглой коже, успевшей позабыть о горячем приморском ветре и солнце, наносит блеск на мягкие губы, которых уже два года никто не касался.

Она с трудом сдерживает рвущийся наружу горький вздох и снова напоминает себе: сегодня великий день. Они шли к этому очень долго, они добивались и надеялись, что это возможно, даже когда никто уже не верил.

Сбывалась их общая мечта.