Кейден (ЛП)

К счастью, мой клиент на сегодняшний вечер - Пенелопа Престон. Ей восемьдесят девять. На самом деле, ее внучка была медсестрой, которой платили не для того, чтобы она приходила к ней домой и помогала, а просто чтобы составить компанию. Поэтому она решила, что лучше деньги, которые остались от мужа, она будет платить два раза в неделю мне, чем какой-то медсестре. Все между нами совершенно невинно. Ну, я имею в виду, что она может слегка распустить руки, но я посещаю ее не для того, чтобы трахнуть. Даже у жиголо должна быть черта, за которую он не переступит. Все морщинистое – это мой предел. Хотя должен признать, что она заставляет меня смеяться.

Я заглушаю мотор у входа в ее дом и выхожу из машины. Она живет в огромном особняке на краю Гайд Парка. Она купила его вместе со своим первым мужем, когда ей было двадцать, за тридцать тысяч фунтов, и сейчас он стоит десятки миллионов. В этом доме шесть спален, а живет она в нем одна. Пенелопа ни в какую не соглашается его продать.

Я стучу в дверь, и тут же отзывается горничная, впуская меня с широкой улыбкой.

- Кейден. Входи, - говорит она с нежностью. Интересно, она знает, что мне платят, чтобы я приходил сюда, или она думает, что я милый паренек, который просто по доброте душевной проводит время со старушкой.

Пенелопа сидит в гостиной с книгой в руках, как и всегда.

- Ах, Кейден, любовь моя, - она встает и обнимает меня, целуя в обе щеки.

- Как ты, Пен?

Она улыбается, как легкомысленная школьница, и машет рукой.

- Я в порядке. Хотя с твоим приходом стало еще лучше, - сообщает она. - Надин! – громко зовет женщина. Горничная, Надин, выглядывает из-за двери. - Подай ужин, будь добра. - Надин кивает. - Спасибо.

Я подаю Пенелопе руку, и она с радостью ее принимает, позволяя мне ее довести до столовой.

- А теперь расскажи, как твои дела. Как докторская? - Не многие знают о моей диссертации. И, конечно же, никто из агентства. Я не уверен, почему не хочу делиться этим, но сложилось именно так. Я рассказал Пен, потому что она умная. Она работала медсестрой в Африке, когда это было также безопасно, как выходить на улицу голой пятидолларовой шлюхе. И, честно, она была для меня, скорее, другом, чем клиентом, несмотря на то, как неловко, что она еще и платит за это.

- Все хорошо, - я выдвигаю стул для нее и задвигаю обратно, когда она садится. - Тружусь над ней.

Я занимаю место в конце этого огроменного стола, слева от нее.

- Молодежь. Вы не знаете, что такое трудиться, - она закатывает глаза, и я смеюсь. - Мой второй муж, Томми, работал по двенадцать часов в день, шесть дней в неделю. И у него все еще оставалась энергия, чтобы трахать свою секретаршу каждую ночь, - со смехом произнесла она, подшучивая над собой. - Хотя если подумать, этот шестой день, скорее, был больше трахательным, чем рабочим. - В комнату заходит Надин, качая головой, словно уловила конец разговора. Она ставит бутылку пива передо мной и бокал вина перед Пенелопой.

- Что случилось с Томми? - спрашиваю я.

- Ах, я развелась с ним, - она кивает. - Но не раньше, чем было переведено приличное количество денег с его нелегальных оффшоров, - она пожимает плечами. - Он умер пару лет назад.

Я смеюсь, поднося бутылку пива к губам. Пенелопа Престон - женщина с интересной и серьезной историей. Она также обладает весомыми знаниями и колоссальным опытом. Мне часто совестно за то, что она платит мне. Иногда кажется, что все должно быть наоборот. Я пытался уговорить Тора снизить цену, ведь она не хотела ничего, ну... обнаженного. Но он отказался.

Надин приносит в качестве закуски паштет из куриной печени, и, честно, эта женщина может стать лучшим шеф-поваром в городе.

- Спасибо, - я улыбаюсь и подмигиваю ей. Пен шлепает меня салфеткой. - Что?

- Ты можешь очаровать даже птиц в небе.

- Ну, это моя работа.

Она вздыхает.

- Ох, если бы я была на пару лет моложе. - Я не сдерживаю смеха, поднимая нож и вилку. - Думаю, я бы не вылезала из постели. - Она всегда произносит эту фразу, и я всегда отвечаю ей:

- Я бы так и сделал. - Она вновь шлепает меня, и я смеюсь, слушая, как она хихикает. Она - одна на миллион, и, честно, из всех женщин в моей жизни эту леди я уважаю больше всего.

Мы делаем то, чем обычно занимаемся в четверг: разговариваем, смеемся, ужинаем, и Пен пьет вино. К концу вечера она уже достаточно пьяна и хихикает, как школьница. Надин приходится помогать ей подняться по лестнице, чтобы уложить в кровать. Как и всегда, я покидаю ее дом с улыбкой на лице.

Я запрыгиваю в машину и еду к себе. Уже почти полночь, и завтра у меня опять куча дел, но, эй, для этого и существует кофе, не так ли?

Проезжая по улицам Лондона, я могу видеть, как люди моего возраста выходят из студенческих баров, пьяные и беззаботные. Как давно я стал далек от всего этого? Когда я думаю об этом, это кажется безумным. Все же я зарабатываю за неделю больше, чем половина из них сможет за год, стоит им закончить университет.

Мне была дана возможность, и я ее взял. Неважно, как тяжело приходится, я никогда не пожалею об этом решении.

***