Кейджера Гора

— Эта женщина была Татрикс Корцируса, не так ли? — усмехнулся мужчина.

— Да, — согласился изумлённый Клавдий. — Это было установлено, и даже подтверждено её собственными добровольным признанием.

— И, таким образом, я заслужил награду, полностью и безусловно, если бы только я захотел этого? — спросил Хассан.

— Конечно, — озадаченно признал Клавдий.

— И это всё, чего я хотел, — заявил охотник. — Действительно, это — всё, что я когда-либо хотел получить.

— Не понимаю, — развёл руками Клавдий.

— Много лет назад, я впервые услышал о Татрикс Корцируса, её властности, её легендарной гордости и красоте. Меня заинтриговала эта женщина. И вдруг к удивлению всех она пропала. И никто не смог найти её. Мне было любопытно узнать, на что это будет походить, иметь такую женщину в моём ошейнике, светлокожую, золотоволосую Татрикс с севера, заставить её ползать передо мной, кричать и отдаваться, сделать её женщиной принадлежащей мужчине, — объяснил Хассан.

Я смотрела на Шейлу, плачущую от счастья у его ног, и непрерывно целующую их.

— Я люблю Вас, Господин, — сквозь слёзы повторяла она.

— Так что, захватив её, я сделал её моей рабыней, и только моей, — заявил Хассан из Касры.

— Получается, у Вас никогда не было намерений, передать её нам? — спросил один из членов высшего совета.

— Нет, — ответил охотник. — Имей я такое намерение, я не стал бы лишать её девственности и порабощать её.

— И у Вас никогда не возникало никаких сомнения по этому поводу? — поинтересовался тот же мужчина.

— Даже будь у меня любые сомнения, — улыбнулся Хассан, — они исчезли в тот момент, когда я увидел её, и понял, что теперь я буду держать её своей собственной рабыней.

— Но зачем же, в таком случае, Вы притащили её сюда? — удивлённо спросил член совета.

— Чтобы Вы смогли увидеть её униженную и беспомощную, ну и для моей собственной славы, — усмехнулся Охотник на рабынь.

— Ну, что ж, наверное, приятно видеть бывшую Татрикс Корцируса своей униженной рабыней, — с усмешкой признал мужчина.

— Это точно, — согласился Хассан.

— А что, если мы отберём её у Вас? — вдруг спросил его мужчина.

— Вы не станете этого делать, — уверенно сказал Хассан. — Это уже будет воровством.

— А как быть с её преступлениями? — не отставал член совета.

— То были преступления свободной женщины, — отмахнулся Хассан. — А она больше не таковой не является. Теперь она всего лишь рабыня, со всеми вытекающими для неё последствиями.

— Я люблю Вас, мой Господин, — искренне шептала рабыня, прижимаясь щекой к его ноге.

— Шейла, — окликнул её Хассан.

— Да, Господин, — отозвалась она, с нетерпеньем поднимая голову.

— Ты можешь продолжить выражать своё почтение мне в моих покоях, — улыбнулся он.

— Да, Господин, — сказала она, поднимаясь на ноги, и кротко опуская голову.

— Уведите её в мои апартаменты, — сказал Хассан солдату, который держал её на цепи, — и прикуйте цепью к рабскому кольцу в ногах моей кровати.

Солдат, прежде чем повиноваться, взглянул на Клавдия, и лишь дождавшись его жеста, скомандовал:

— Пошла, рабыня!

— Да, Господин, — с готовностью произнесла она, и в его сопровождении покинула зал.

— Это был интересный вечер, — сказал Хассан, и подняв руку открытой ладонью к собранию, произнёс: — Желаю Вам всего хорошего!

— Мы тоже, желаем Вам всего хорошего, Охотник, — ответил Клавдий.

— Слава, Хассану! — крикнул один из мужчин.

— Слава, Хассану! — поддержали его остальные.

Мужчины, вскочив из-за всех столов, аплодисментами приветствовали Хассана, который подняв руки, и махая ими в благодарность за устроенную овацию, покинул зал. Я думаю, что он торопился начать обучение своей рабыни.

Остальные мужчины, вслед за Хассаном, парами и тройками, начали расходиться. А передо мной остановился Менициус. Он протянул ко мне свои руки, и я поняв его без слов, подняла свои закованные в кандалы запястья. Он взяв мои руки и перевернув их, осмотрел аккуратные стальные кольца, соединявшие мои запястья.

— Да, будь у меня мои инструменты, — усмехнулся он, — и эти браслеты свалились бы с твоих рук уже через ен.

Я пораженно смотрела на него. Конечно, я помнила, что он был из касты кузнецов.

— Но без ключа, или моей помощи, Ты абсолютно беспомощна в них, не так ли? — поинтересовался он.

— Да, Господин, — признала я.

Менициус улыбнулся. И тут меня осенило.

— Вы! — воскликнула я. — Это же Вы были там, это Вы освободили меня в лагере Майлса из Аргентума!

— Однажды, ты спасла мою жизнь в Корцирусе, — пожал он плечами. — Мне показалось, что будет правильным, если я сделаю для Тебя то, что было в моих силах, и взамен предоставлю Тебе небольшой шанс на спасение.

— Но как Вы смогли попасть в лагерь? — удивлённо спросила я. — И кажется, Вас было двое.

Значит, тот другой должен был, иметь определённое влияние. Ему должны были доверять в воинском лагере. И этот мужчина должен был быть весьма высокопоставленным.

Я заметила, как хитро смотрел на меня Дразус Рэнциус.

— Вы! — прошептала я. — Это были Вы!

— Возможно, — уклончиво ответил он.

— Но Вы же офицер Ара, — удивилась я. — Как Вы могли сделать это?

Он бросил на меня гневный взгляд.