Кейджера Гора

— Но даже в этом случае, — заметил он, — У Вас ведь, насколько мне известно, ещё не было ни одного предыдущего владельца.

— Это так, — согласилась я.

— А значит, не побывав в собственности, — сказал он, — кажется естественным предположить, что Вы неопытны и недрессированны.

— Согласна, — кивнула я.

— Значит, ещё следует учесть, что в данный момент на рынке предложено много красавиц, — сказал он. — На невольничьих рынках нет недостатка в свежепорабощённых женщинах.

— И что, в итоге, — не терпелось мне узнать ответ. — Как Ты думаешь, сколько можно было бы получить за меня?

Он посмотрел на меня, и широко улыбнулся.

— Сколько?

— Я бы предположил, что Вы пошли по цене где-нибудь между пятнадцатью и двадцатью медными тарсками, — опустил он меня с неба на землю.

— Что-о-о?! Медных тарсков! — закричала я возмущённо.

— Да, — кивнул он.

— Животное! — кринула я ему в лицо. — Мерзкий слин!

— Но помните, — сказал он, улыбаясь, — что это только рабыни, могут быть оценены и иметь стоимость в денежном эквиваленте. Свободные женщины — бесценны.

— Да, — несколько успокоившись, согласилась я, отстраняясь от него. –

Да!

Я должна помнить, что я — бесценна. Я — свободная женщина.

— Так мы идём в Ваши апартаменты? — поинтересовался Дразус Рэнциус.

— Да, — ответила я и, повернувшись, продолжила путь по коридору в сторону моей комнаты, а мой телохранитель последовал за мной.

Я всё-таки задала Лигуриусу вопрос, по поводу запирания моей двери, и теперь меня больше не запирали. Хотя, конечно, гвардейцы оставались снаружи, но это было вполне разумной предосторожностью, и было в моих собственных интересах, понятной заботой о моей личной безопасности. Кроме того теперь я была вольна, почти в любое время, когда мне захочется, покидать мои покои. Осталось единственное ограничение, меня постоянно должен был сопровождать мой личный телохранитель — Дразус Рэнциус.

Мы с Дразусом Рэнциусом стояли на вершине городской стены Корцируса, на каменной поднятой над зубцами площадке, с которой было возможно осмотреть окрестности города, поверх зубцов, а не сквозь бойницы.

— Далеко не все места в Корцирусе, — предупредил он, — безопасны, особенно по ночам, и уж тем более не все они подходят для того, чтобы их посещали чувствительные свободные женщины.

Через стену лениво перетекал лёгкий ветерок. И это не могло не обрадовать меня. Даже это несильное движение воздуха прижимало мои вуали к лицу, и довольно чётко обрисовывало его правильные контуры. А ещё я просто наслаждалась его легкостью и свежестью.

— Вам стоит поправить свой капюшон, — недовольно посоветовал Дразус Рэнциус.

Всего несколько мгновений назад я немного сдвинула капюшон, чтобы ещё острее насладится овевающим меня ветром. Но при этом стало возможно рассмотреть цвет моих волос.

Сердитым движением я вернула капюшон на предписанное место. Дразус Рэнциус оказался через чур старательным телохранителем! Надо признать, что, к своим обязанностям он отнёсся чрезвычайно серьёзно. Его напряжённый взгляд непрерывно сканировал окружающую обстановку. Я даже задалась вопросом, было ли здесь действительно столь опасно, или он всегда такой, тревожный и натянутый, как тетива лука.

До меня долетал терпкий запах тарнов, гигантских, увенчанных гребнем ездовых птиц, сидевших на своих насестах приблизительно в сотне футов справа от нас. Их было пять.

— Не приближайтесь к ним слишком близко, — предупредил меня мой телохранитель.

— За это не беспокойся, — натянуто засмеялась я, ибо у меня начинали дрожать колени от одной мысли о том, чтобы подойти к этим огромным и ужасным птицам.

Но я не могла понять, почему тогда, если он столь опасался их, или столь беспокоился о моей безопасности, он захотел прийти на этот участок стены? Ведь именно он предложил, чтобы сегодня мы подошли так близко к этим внушающим ужас и благоговение монстрам.

— Леди, я всё ещё вижу Ваши волосы, — заметил Дразус Рэнциус.

Я, всем своим видом показывая своё раздражение, натянула капюшон ещё дальше вперёд, полностью скрываясь под ним. Всё что теперь мог бы рассмотреть какой-нибудь прохожий, это непонятную фигуру, закутанную в балахон, по какому-то недоразумению называемый здесь одеждами сокрытия, кусочек переносицы, да два моих глаз.

Это произошло пять дней спустя, после того, как я сама попросила привести меня сюда на смотровую площадку городской стены. Мне очень хотелось взглянуть на окрестность Корцируса. Первоначально Дразус Рэнциус отказался наотрез выполнить мою просьбу, но сегодня, как-то слишком внезапно, как мне показалось, сам вызвался сопровождать меня сюда.

Теперь же, едва мы оказались на стене, он стал казаться мне необыкновенно взвинченным, как будто чего-то сильно опасающимся.

— Ты всё ещё сердишься на меня? — спросила я. — Из-за той партии Каиссы.

— Нет, — холодно отозвался он.

— Но там же, было так скучно! — попробовала оправдаться я.

— Там играл Сэнтиус, — возмутился Дразус. — Это же — один из самых великих и искусных из игроков на всём Горе!