Кейджера Гора (ЛП)

- Мы должны тщательно расследовать внезапно открывшиеся обстоятельства, - объяснил Клавдий Лигуриусу, - и сделать соответствующие выводы. Возможно, что у нас может возникнуть потребность в Вас для дальнейшего расследования, и Ваши свидетельства на слушаниях, аналогичных сегодняшнему. В любом случае Вы останетесь здесь, пока наше расследование не будет завершено. Тогда, и только тогда, слово Аргентума будет соблюдено. Такова наша воля.

- Это полностью соответствует нашим договорённостям, - надменно ответил Лигуриус. - Я подчиняюсь Вашему решению также охотно, как если бы был вынужден соблюдать его по необходимости.

- А давайте будем расследовать тысячу лет! – весело крикнул кто-то.

- Это не метод Аргентума, - улыбнулся Клавдий.

По жесту Клавдия солдаты повели Лигуриуса из зала.

- Вы возражаете, Менициус, друг мой? - поинтересовался Клавдий.

- Я не знал о гарантиях, предоставленных Аргентумом, - сказал Менициус. - Конечно, при этих обстоятельствах, у Вас практически нет простора для маневра.

- В некотором смысле, я даже чувствую к нему жалость, - признался Клавдий, глядя в след Лигуриусу. – Он, сильный мужчина, безжалостный и влиятельный, гордый и властный, позволил женщине сделать из себя простофилю, и плясать под её дудку.

- Давайте сюда ту рабыню, - велел Клавдий, указав на Шейлу, и захныкавшую женщину вздёрнули на ноги и с бряканьем цепей подтащили и швырнули на колени перед Убаром.

- Эта женщина, - ткнул пальцем Клавдий в Шейлу, - была, согласно свидетельствам и доказательствам, письменным и устным, признана прежней Татрикс Корцируса. И, в конечном счете, сей факт был признан, даже ей самой.

Он сверху вниз посмотрел на Шейлу, и спросил:

- Кто схватил Тебя и доставил сюда, рабыня?

- Хассан из Касры, Господин, - ответила она.

- Таким образом, награда однозначно принадлежит Хассану из Касры, -провозгласил Клавдий, - Принесите и передайте ему деньги!

Один из офицеров покинул зал. А Хассан обойдя столы вышел вперёд и встал подле своей коленопреклонённой рабыни. Через несколько инов в зал возвратился офицер, внеся на плече тяжелый, туго набитый мешок. Этот мешок, который должен был весить как минимум фунтов девяносто – сто, он довольно мягко опустил на пол перед столом.

- В этом мешке, - объявил Клавдий, - скрупулёзно посчитанные, находятся полторы тысячи золотых статериев Аргентума, отчеканенных монетным двором, Убара. Но ради своей уверенности в этом вопросе, Вы можете потребовать проверки.

Хассан задумчиво посмотрел вниз на Шейлу.

- Желаете ли, чтобы сюда принесли весы? - поинтересовался Клавдий. -Мы не посчитаем это оскорблением. Если какое-либо несоответствие будет выявлено, возможно, допущенное по невнимательности, то мы это сразу урегулируем.

- Нет, - отмахнулся Хассан. – Нет нужды тащить сюда все эти гири, рычаги, цепи и чаши.

- В таком случае, примите заслуженную награду, - заявил Клавдий. - Вы действительно заслужили её.

- А что ждёт эту женщину? - поинтересовался Хассан, указав на Шейлу.

- Кол для неё уже давно установлен не стене, - пожал плечами Клавдий. – И, наверное, уже заждался её.

- Полторы тысячи золотых монет, - усмехнулся Хассан. – Мне кажется это многовато за простую рабыню.

- Но это же Вы сами, насколько я это знаю, - улыбнулся Клавдий, -стали тем, кто заключил её шею в стальное кольцо, и вскоре после этого, раскалённым железом, превратил её в рабыню.

- Ну, да, кажется, я припоминаю что-то подобное, - улыбнулся Хассан, и вновь мазнув взглядом по фигуре Шейлы, спросил её: - Ты – на самом деле рабыня?

- Да, мой Господин, - ответила она, - и только Вы знаете, на сколько я рабыня.

Я был взволнована тем, что она сказала это. Каждая женщина, в самой глубине её сердца, мечтает найти мужчину, которому она должна будет служить. Мужчину, который выведет на свет глубоко скрытую в ней рабыню, мужчину, который бескомпромиссно согнет беспомощную её к своему желанию. Очевидно, в Хассане Шейла нашла именно такого мужчину.

- Ты готова к передаче Клавдию и высшему совету? - спросил Хассан.

- Да, Господин, - сказала она. - Я прошу только, разрешить мне в последний раз поцеловать Ваши ноги, чтобы выразить этим уважение и почтение, а также, мою благодарность за радость, которую Вы подарили мне за эти несколько дней, что я Вам принадлежала. Они были самыми драгоценными в моей жизни.

И она нежно поцеловала его ноги, демонстрируя почтение и любовь мужчине, который сделал её рабыней. На мои глаза навернулись слезы.

А Хассан засмеялся, и его смех был подобен рёву дикого зверя. Шейла, пораженная его реакцией, удивлённо подняла на него свои глаза.

- Ты что, действительно решила, что я притащил Тебя сюда, - смеялся охотник, вытирая выступившие слёзы, - чтобы передать Клавдию и совету?

- Конечно, Господин, - признала Шейла.

- Вот уж, нет! – сквозь смех проговорил он.

По залу прокатились возгласы удивления.

- Ты ещё поцелуешь мои ноги полторы тысячи раз, мой сладкий багаж, -пообещал Хассан, - по крайней мере, по одному поцелую за каждой золотой что Ты мне будешь стоить!

- Да, Господин, - пораженно крикнула она, упираясь головой в пол.