Кэйе и Семнех-ке-рэ. К исходу солнцепоклоннического переворота в Египте

В этих заверениях отчетливо сквозит хорошо известное по надписям в гробницах солнцепоклоннической столицы любопытное представление о повседневном порождении фараона его небесным родителем — солнцем. По заявлениям солнцепоклоннических вельмож, это постоянное возрождение фараона осуществляется солнцем наподобие его собственного каждодневного самовозрождения, точнее, самопорождения в виде своего явления — видимого солнца (Йота).[ 144 ] Подробно все это рассмотрено в Приложении; там же показано, что представление о солнце как о повседневно возрождающемся вечном фараоне составляло самое существо солнцепочитания Амен-хотпа IV и что именно это представление выражено в солнечном имени, как в более раннем, так и в более позднем. В раннем виде этого имени обозначением самопорождаемого утром сыновнего солнца, тождественного с видимым солнцем — Йотом и тем самым с самовозродившим себя солнцем — «отцом» (поскольку слово йот созвучно[ 145 ] слову «отец»), служит наименование «Шов»: «Ра-Хар-Ахт, ликующий (т. е. возликовавший утром) в небосклоне в имени своем как Шов, который (есть) Йот». В силу такого употребления слова «шов» как обозначения сыновнего солнца, порождаемого, как и фараон, повседневно отеческим солнцем, наименование «Шов» усердно прилагалось солнцепоклонническими сановниками к своему царю, который, как и Шов, был «сыном Рэ», сыном солнечного «отца» Йота.[ 146 ]

Именно такое представление явственно сквозит в уподоблениях царя солнцу-Шов, читающихся на третьей надгробной сени из гробницы Тут-анх-амуна: «ты (будешь) молодеть, что Шов при восходе, ты сын его (т. е. Рэ), вышедший из плоти его», «молодой вечно, что Шов, когда воссиявает он в небе», «воссияешь ты, что Шов, когда воссиявает он». Уподобление мертвого царя солнцу под именем «Шов» тем примечательнее, что в унаследованных от предков заупокойных заклинаниях и пожеланиях солнце не именовалось «Шов». И тут же в тех же надписях на третьей сени и на гробике для внутренностей о видимом солнце-Йоте говорится так, что живо припоминается учение о нем как о явлении возродившегося утром солнца: «Воссиявает он (царь), что Рэ в небе (и) на земле, сотворяет он явление солнца (Йота)», «Будешь ты (т. е. царь) тверд (?), молод в явлении твоем, облюбованном твоем, (будешь) восходить ты, что солнце (Йот) в небосклоне своем».

За всеми этими заверениями чувствуется то самое представление о солнце, которое в свое время было торжественно выражено Амен-хотпом IV в солнечном имени, в раннем его виде, и потому сравнительно частое упоминание на второй и третьей сенях Ра-Хар-Ахта, именем которого начиналось раннее солнечное имя, было только в порядке вещей. При этом примечательно правописание наименования «Ра-Хар-Ахт» в тех надписях на сенях, которые могут быть приурочены ко времени Семнех-ке-рэ. На второй сени в этих надписях сложное наименование «Ра-Хар-Ахт» пишется одним знаком из трех составных частей: сокол с кружком-солнцем на голове и двумя знаками небосклона — двумя горными седловинами с солнцем каждая — за спиною, т. е. так, как в раннем солнечном имени (см. § 19), как до него писали лишь очень редко. Привычное до Амен-хотпа IV и в первые его годы в строчном солнечном имени трехчастное написание — сокол с солнцем на голове и двумя островками за спиною (см. § 11) — тоже представлено на второй сени, но любопытным образом только в тех надписях, которые и в иных отношениях отличны от приуроченных нами ко времени Семнех-ке-рэ. Знак небосклона, а не островки, входит в состав написания имени «Ра-Хар-Ахт», и на третьей сени в тех надписях, которые приурочиваются к царствованию Семнех-ке-рэ. Написание это напоминает скорописное первых лет царствования Амен-хотпа IV (см. § 12). Во всех четырех случаях сочетание «Ра-Хар-Ахт» написано на третьей сени одинаково (ChT II: XI а, b, XIII 6 = ShT: XXVI, ChT II: XIII c = ShT: XXVII) (если не считать того, что в одном случае [ChT II: XIII c = ShT: XXVII] у знака небосклона нет ни змейки, ни значка жизни): рот, рука, солнце, черточка, сокол, небосклон, хлебец, две черточки, два дома.

Таким образом, представление о солнце, сквозящее в надписях на сенях, обнаруживает определенное родство с тем кругом представлений, который нашел в свое время выражение в раннем солнечном имени. Это позволяет полагать, что солнцепоклонничество Семнех-ке-рэ вопреки внешнему обличью, унаследованному от нетерпимого и исключительного солнцепочитания последних лет Амен-хотпа IV, внутренне тяготело ко времени раннего солнечного имени и связанным с ним представлениям. При этом ввиду явного расположения к старому многобожию солнцепоклонничество Семнех-ке-рэ сродственнее поре строчного имени, поре полной терпимости по отношению к многобожию, чем поре ранних солнечных колец, поре лишь относительной к нему терпимости (см. ч. II моего исследования «Переворот Амен-хотпа IV», подготовленную к печати).