Кэйе и Семнех-ке-рэ. К исходу солнцепоклоннического переворота в Египте

В передней перед упомянутым просторным помещением имелась превосходная стенопись, изображавшая царское семейство у себя дома — царя, царицу и их шесть дочерей (JEA VII: II = ИДЕг: 369). Дж. Д. С. Пендльбюри, довершивший в 1931—1932 гг. раскопки сооружения, начатые в конце прошлого века В. М. Флиндерсом Питри, не без основания полагал, что в шести спальнях спали шесть дочерей Амен-хотпа IV и Нефр-эт.[ 3 ] В помещении же, испачканном красками, Дж. Д. С. Пендльбюри готов был видеть игральную царевен.[ 4 ] И действительно, они баловались живописью. В гробнице Тут-анх-амуна была найдена небольшая дощечка (палитра) из слоновой кости с шестью гнездами для красок, принадлежавшая сестре его супруги в бытность ее еще царевной — «дочери царевой от утробы его, возлюбленной его, Ми-йот, рожденной женою царевой великою Нефр-нефре-йот Нефр-эт — жива она вечно вековечно!» (ТТ III: XXII A = Т III: XXI E = ГТ: CXXIV = TST: 55). Имеется такая же совсем игрушечная дощечка второй царевны — «дочери царевой от утробы его, возлюбленной его, Мек-йот, рожденной женою царевой великою Нефр-нефре-йот Нефр-эт — жива она вечно вековечно!» (SE II: 296-297 = ZZR: между 128 и 129). Определителем к имени родительницы служит на дощечке Ми-йот знак царицы с «бичом» и в венчике, на дощечке Мек-йот тоже знак царицы с «бичом», но с высокими перьями на голове. Поэтому обе вещицы, вероятно, поры ранних солнечных колец (см. § 80), когда обе царевны были еще маленькими (см. § 91, 92). Если на дощечке Мек-йот корень мрй написан действительно знаком протока, как представляется по снимку, то царевна была еще младенцем, когда для нее изготовили (впрок?) эту крошечную вещицу (см. § 104). У Ми-йот для мрй оба раза употреблен знак пруда, так что она могла быть уже девочкой, пускай небольшою, но все же «школьного» возраста (см. §104). Таким образом, ничто не мешает, напротив, все побуждает видеть в шести спальнях опочивальни шести царевен.

Дж. Д. С. Пендльбюри полагал, что помещение с передней и умывальной могли быть царской опочивальней.[ 5 ] На царя или царицу намекает изображение царской семьи на стене передней. Никаких следов обитания здесь двух лиц нет. Наоборот, то обстоятельство, что умывальная одна и в ней всего одна каменная плита-лежанка со стоком для воды с нее в полу, позволяет предполагать, что тут обитало одно лицо. Предпочтение должно быть, конечно, отдано царице из-за расположенных неподалеку спален шести царевен, которые, как заявлял сам царь в одной из своих клятв о новой столице (ЕА V: XXVII-XXVIII), состояли непосредственно «под рукою» матери, а не отца. Выходит, что показания надписей об отдельном, особом местообитании царицы как будто вполне согласны с данными раскопок. Царь в таком случае должен был обитать в соседнем главном дворце. «Не жил ли он в том великолепном его боковом крыле, которое, как показала М. Э. Матье, без достаточных оснований принимали за женский дом фараона?[ 6 ] Действительно, вереницы связанных пленников, написанных там на полах (ТЕА: 13-14, I = Eg: 151 = AA: XVIII = BPh²: 174 = BiPh: против 209; СА III: 41), более подходили к покоям попиравшего их властелина, чем к жилищу его жен, среди которых имелись иноземные царевны. Длинный ход вдоль стен данного сооружения годился для обходов стражи самого фараона ничуть не меньше, чем для обходов стражи его женского дома. Что в этом крыле дворца не обнаружено помещения с углублением в стене для кровати, не имеет значения. На изображениях царского дворца в вельможеских гробницах Ax-йот ложе фараона в его опочивальне стоит то под навесом на точеных столбах (ЕА VI: IV, XXVIII, ср. XIX), то под кровлей, понижающейся с понижением самого ложа от изголовья к ногам (ЕА I: XVIII, XXVI, ЕА III: XIII, XXXIII), то, наконец, оно помещено таким образом, что постель можно стлать, стоя в его ногах (ЕА IV: VIII). Ясно, что ложе фараона художники представляли себе стоящим отнюдь не в углублении в стене.