Кэйе и Семнех-ке-рэ

Напротив, имена «Анх-шепр-рэ Ми-[нефр-шепр-рэ]» и «Нефр-нефре-йот Ми-[ва-н-рэ]» оказываются в скорописной молитве в одной из гробниц Нэ в явно многобожеском окружении, более того — в обществе ни много ни мало как самого Амуна, причем царь выступает в качестве храмоздателя в честь недавно еще отверженного бога отверженной столицы. Молитва озаглавлена: «Воздание хвалы Амуну, обоняние земли (т. е. поклонение) Вен-нофре со стороны (жреца-) чистителя, писца жертвы божьей Амуна во дворе Анх-шепр-рэ в Висе П-воха, рожденного Йот-сонб» (JEA XIV: V, строки 3-5), содержит посвящение: «для двойника (жреца-)чистителя, писца двора божья Амуна во дворе Анх-шепр-рэ П-воха, рожденного Йот-сонб» (JEA XIV: VI, строки 28-30) и завершается титлом брата, очевидно составителя и писца молитвы: «Брат его, писец очерка (т. е. живописец)... Ч'й двор [а] — — — Анх-шепр-рэ» (JEA XIV: VI, строки 32-33). Сама же молитва, к слову сказать довольно пространная и прочувственная, обращена к Амуну, притом к нему одному, а не совместно с Усире Вен-нофре, как можно было б подумать по заголовку. Не надо, однако, обманываться относительно значения этой надписи как доказательства измены нового фараона солнцепоклонничеству его тестя. Бесспорно, названный несколько раз «двор Анх-шепр-рэ», в котором помещается «двор божий Амуна» и где жрецом и писцом жертвенного достояния Амуна состоит молящийся, доказывает «двоеверие» нового царя, отказ от исключительного, нетерпимого солнцепоклонничества последних лет Амен-хотпа IV. Но почитание Амуна в сооружении имени Анх-шепр-рэ, притом в старой столице, городе Амуна, еще никак не доказывает отказ от солнцепоклонничества Амен-хотпа IV вообще, в особенности в новой столице, «Небосклоне Йота». Скорописная надпись, сделанная на стене чужой гробницы ее посетителем, простым обывателем старой столицы, почитателем ее местного бога, не более как молитва частного лица в пользу другого такого же частного лица. Она свидетельствует о том, что обращаться к Амуну и прочим старым богам вновь стало дозволенным, но выражает она умонастроение этих двух братьев, а не обязательно также фараона и его двора. Царь в надписи назван только в обозначении, времени («Год царствования 3, месяц 3 Половодья, число 10, царь (и) государь» такой-то) да в наименовании сооружения, где служили братья.

Много существеннее то, что имя «Нефр-нефре-йот» было употреблено на золотых гробиках, ковчежцах для царских внутренностей, обнаруженных в гробнице Тут-анх-амуна, но предназначавшихся первоначально для Семнех-ке-рэ. Р. Энгельбах пишет: «В четырех золотых миниатюрных канопских гробах, найденных вместе с Тутанхамуном, картуши, которые встречаются через нерегулярные интервалы в длинных надписях на внутренних сторонах каждого, были все узурпированы, иногда столь небрежным способом, что первоначальное (original) имя Сменхкерэ, названного Анх-хепру-рэ Мер-эн-ва-эн-рэ Нефер-нефру-Атен (+ эпитет?), может быть отчетливо прослежено. Надписи, выполненные для Сменхкерэ, не стоят ни в какой связи (have no connection) с почитанием Атена, но состоят из гимна Рэ и содержат фигуры антропоморфных божеств» (ASAE XL: 137). Вопреки суждению Г. Рёдера, отрицавшего позднейшее происхождение колец Тут-анх-амуна на гробиках (ZAeSA LXXXIII: 71), X. В. Фэермэн со всею определенностью подтвердил заключение Р. Энгельбаха о замене на них кольцами Тут-анх-амуна колец Семнех-ке-рэ (JEA XLVII: 39 (1)). Да и снимок внутренних поверхностей одного Х172} из гробиков, воспроизведенный Р. Энгельбахом, убедительна подкрепляет его заключение: в некоторых кольцах имена Тут-анх-амуна явно выглядят выполненными иначе, чем окружающая надпись. Что касается многобожеской окраски длинных надписей, не полностью, к сожалению, вышедших на снимках ASAE XL: XXIII и TST: 152, то они не только выдержаны в старом духе, но и содержат имена прежних богов, а покойного царя зовут многократно «Усире» («Усире царь» имярек «этот — жив он вечно!»). Кроме того, на внутренней поверхности гробовых крышек изображены во весь рост крылатые стародавние богини. Однако если длинные надписи правильнее назвать заупокойными заклинаниями в пользу умершего, чем славословием в честь Рэ, то короткие надписи внутри крышек, хотя и вложенные в уста крылатых покровительниц умершего, заметно перекликаются с солнцепоклонническими. Разве не по-солнцепоклоннически звучат такие обращения к мертвому царю, как: «Будешь ты, как Рэ, вечно вековечно, сотворишь ты век его», «Восходишь ты, как Йот в небосклоне его» (ASAE XL: XXIII) или «Будешь жить ты, как Рэ в небе, молодым вечно вековечно» (TST: 153)?