Кейлана

Солнечные лучи шаловливо бродили по лицу. Пробуждение было на редкость приятным, наверное от того что с ночи у меня сохранилось прекрасное настроение. Я потянулась до хруста костей, и поскольку спать мне не хотелось совершенно, встала с кровати. Амилены уже не было в комнате, одевшись, я спустилась в зал и обнаружила её за одним из столиков, к которому и направилась. Плюхнувшись на стул, я возмущённо поинтересовалась:

— Ну и почему ты спала, когда меня грязно домогались в нашей комнате? — мда, судя по глазам вампирши, которые приобрели форму правильного круга, она ничего не понимает. Так просветим же человека, нам не жалко! Я рассказала ей ту эпопею, что приключилась со мной сегодняшней ночью, достойной наградой мне был смех плавно переходящий в ржач.

— Ну что ты смеёшься! Знаешь ли, ночью мне было отнюдь не до смеха!

— Прости, но я и правда не знаю, почему не проснулась. Обычно я сплю очень чутко.

— Ага, от визга этого придурка наверное мертвец бы проснулся! — пробурчала я, но уже совсем беззлобно. — Мне нужно поменять одежду, а то чувствует моё мягкое место, что найдутся ещё мачо, которые попробуют ко мне приставать.

— Хорошо когда позавтракаем, пойдём на ярмарку.

Поели мы плотно, благо кормили здесь хорошо, и, как и было обещано пошли за покупками. Здесь следует заметить что шопинг — моя страсть. Ну и конечно мне хотелось своими глазами увидеть настоящую средневековую ярмарку. Поэтому прихватив с собой поникшую Амилену, (она поняла, что ей грозит) я полная энтузиазма помчалась к главной площади. Там в самом центре собралась толпа, наверное, жители всей деревни пришли. Гомон людей прерывался криками и детским плачем. Я удивилась, но останавливаться не собиралась и поэтому как ледокол, врезавшись в толпу, с упрямством осла начала пропихиваться к центру. Амилена что-то придушено шипела сзади, но не отставала. Когда же цель была достигнута, я, не веря своим глазам, уставилась на человека, лежащего на мощёном камнем пятачке. Серебряные волосы спутались от запёкшейся крови, его лица я не видела.

— … он осквернил землю нашу своим присутствием. Лишь смерть может искупить его грех! — распинался какой-то толстячок, судя по его рясе — это был местный священник. Тех слов что я услышала было достаточно для того чтобы во мне всколыхнулась ярость. Дальше я уже не слушала, и вдруг человек тихонько застонал, повернул голову и открыл глаза. Они были цвета расплавленного серебра. Я не понимаю, что на меня нашло, но уже в следующее мгновение я расшвыряла стоящих рядом со мной людей и бросилась к человеку? судя по его глазам, кем-кем а homo sapience он не был точно.

— За что его собираются казнить? — обратилась я священнику.

— Он — исчадие ада! Его само его существование — грех!! — распинался толстячок.

— Значит только за то что он родился он должен умереть? — прошипела я уже не сдерживая гнева. Амилена встала за моей спиной и с еле слышным шелестом вытащила клинки. Она поняла что я не оставлю раненого на растерзание толпы. Но отбиваться нам даже не понадобилось. Внезапно появился режущий глаза свет, меня Амилену и уже не подающее никаких признаков жизни существо окутала белая непрозрачная сфера, очертания ревущей от негодования толпы размылись, ещё миг и мы оказались в нашей комнате на постоялом дворе.

Меня всю колотило как при лихорадке, но я этого не замечала, все мои мысли были заняты тем, как помочь существу, единственная вина которого была в том, что он родился. Мы с Амиленой кое-как смогли затащить его на кровать. Я положила его голову себе на колени. Я совершенно растерялась, не зная, что делать, а на моих руках умирал человек.

— Амилена должно же быть какое-то средство, чтобы его спасти? — чуть не плача прошептала я. Сама не знаю, почему я не могла позволить ему умереть.

— Есть одно средство, но оно действует только на определённые расы. Если не поможет он умрёт от шока.

— Мы должны хотя бы попытаться, он и так погибает.

Девушка тоже побледневшая, достала из-за пояса короткий кинжал, и, прикусив губу, резанула себя по запястью. Дождавшись когда густая вязкая тёмно-бордовая кровь начнёт нехотя течь, она поднесла руку к приоткрытому рту умирающего. Мне стало плохо настолько, насколько может стать плохо человеку, находящемуся в предобморочном состоянии, но я не стала вмешиваться, вампирше лучше знать, что делать.

Примерно минуту Амилена вливала в полутрупак свою кровь, а затем провела языком по порезанному запястью, кровь сразу же остановилась. Сил удивляться уже не было:

— Будь что будет. Надеюсь, он выживет, — девушка молча кивнула и вышла из комнаты, я последовала за ней.

Амилена

— Ты не можешь со мной так поступить!

— Я твой отец и мне решать, что тебе делать!

— Но почему я, а не Иверина? Почему я должна гробить свою жизнь на благо государства? Государство, в котором меня даже за нормального вампира не считают! А ведь моя вина лишь в том, что я полукровка. — если сначала я кричала, то на последней фразе мой голос опустился до шёпота.