Кейли

– Скажи мне честно, – я повернулась и вскинула голову, чтобы заглянуть собеседнику в глаза. – Что будет, если я останусь, а через год мы проснемся вместе, и ты скажешь, что все еще не можешь забыть нашего страшного прошлого? Что все еще винишь меня и просто думал, что смог простить, а на деле не вышло…

– Этого не будет, – уверенно заявил мне Салливан.

– Это легко произнести, но ты пронес свою ненависть ко мне через десятки лет, ты думаешь, что смог это преодолеть, но не можешь быть в этом уверен до конца. Такое не забывается в миг.

– И не забылось, ты права, – согласился Кристофер. – Потребовалось почти полтора года.

– И все? Хочешь сказать, что теперь мы чисты друг перед другом? Нет больше «старой-доброй» вражды?

– Я знаю, в это сложно поверить, но у меня было много времени, чтобы это осознать. – Крис немного отошел, а затем присел на альков, потянул меня за ладонь, усаживая рядом. – Долгое время я считал, что ты виновата, ты могла сказать правду в суде, но не стала, хотя я умолял тебя. Это чувство гложило меня. Я долго за тобой следил и влюблялся в тебя медленно, постепенно, отмечая, какой прекрасной ты стала. И я имею в виду не только внешность, ты выросла замечательной девушкой, чудесным и добрым человеком. Меня терзали эти смешанные чувства, и когда мы стали жить вместе, все стало только еще запутаннее. Я окончательно понял, что влюбился в тебя. Бесповоротно. И настал самый сложный этап. Потому что в тот момент, ненависть, злость и обида еще не отступили.

   На некоторое время воцарилось молчание, и я поняла, что Салливан так и не выпустил мою ладонь из своей руки. Оказывается, все это время он мягко поглаживал ее большим пальцем.

– Тебе было всего лишь четырнадцать. Ты была маленькой и напуганной девочкой, – очень тихо заговорил Крис. – Твой отец был властным, а карьера для него была превыше человеческих судеб. В гибели моего брата виновен он. И те люди, которые затеяли драку. Не ты. И даже не Итон. Я знаю точно, что он никогда бы не додумался подставлять Коула. Да, он мог признаться на суде и должен был это сделать. Но он искупил свою вину, спасая Кэролайн. Я больше не злюсь. Ни на него, ни на тебя. Внутри меня всегда будет боль, потому что я потерял младшего брата и родителей, но это больше не боль, заправленная ненавистью и посыпанная пеплом неосуществлённых желаний.

– Я… никогда этого не хотела, – прошептала я, стараясь сдержать слезы. – Не знала, что все так обернется, что его убьют. Отец обещал Итону, что вытащит его из-за решетки сразу, как все уляжется, ни он, ни я не предполагали, что все так быстро и трагично закончится…

– Я знаю, детка, – Кристофер обнял меня, а я уткнулась в изгиб сладко пахнувшей шеи, все-таки роняя несколько слез.

– Мне очень, очень жаль… – прошептала я, сжимая чужие плечи в руках, словно пытаясь удержаться на плаву, не погрузившись в поток страшных и темных воспоминаний.

   Обнявшись, мы просидели в тишине какое-то время, а затем я отстранилась, чтобы заглянуть в глаза Салливана. Ничего, кроме нежности, я не заметила. Ни былого презрения, ни привычной ненависти, ни намека на обман.

– Ты сказал, что у тебя ко мне несколько вопросов, – неожиданно вспомнила я, вызывая на лице собеседника мягкую улыбку, вытирая слезы рукавом зеленой клетчатой рубашки. К слову, которую ни за что бы не надела перед Крисом, не похить он меня в ней.

– Да, есть парочка…

– Задавай.

– Я простил наше прошлое. А ты готова простить меня за то, что я делал? За те ужасные слова, которые говорил, за многочисленные угрозы расправиться с твоей семьей, за историю с Фергюсоном и недавнее похищение? По себе знаю, что если ты не сможешь, то и дальше нам не быть вместе. Обиды… страшная штука.

   Я задумалась. Готова ли я была простить это? Вообще, я понимала Кристофера. С первых дней нашего совместного проживания, я ужасно боялась и, вместе с этим, понимала Салливана. Наша семья погубила их семью… вряд ли бы я смогла жить с таким спокойно, не пытаясь отомстить. Я не представляю, как вела бы себя, что бы испытывала, сотвори кто-то с Итоном то, что случилось с Коулом. Поэтому, попытку мести, я, наверное, могла оправдать, понять и простить. А остальное… наверное, я даже не злилась. Хотя, нет, в истории с Джеком, я злилась, но, скорее на свою беспомощность и на всю гадкую историю в целом. Хорошенько подумав, я поняла, что была обижена, по-настоящему обижена, лишь за то, что год назад Кристофер выставил меня из дома, вычеркнув из жизни. Но у него были причины, и они были отнюдь не мелочными и жалкими.

– Я не злюсь на тебя, Крис… ну, разве что немножко за похищение, – я улыбнулась, наблюдая за тем, как взгляд Салливана изменился. Стал светлее, мягче… словно он выдохнул с облегчением, но попытался не подать вида. – Задавай остальные…