Кейн (ЛП)

— Мои мальчики зовут меня Большой Фил, ты можешь называть Филипп.

— Предпочитаю придурок, — проворчала я, а затем расширила глаза, потому что не хотела говорить это вслух.

Филипп рассмеялся так сильно, что ему пришлось вытереть глаза.

— Ах, ты мне нравишься, дорогая.

Я хмыкнула в ответ.

— Могу я задать вопрос?

Я отвела взгляд.

— Уверена, что Вы все равно спросите меня, так что дерзайте.

— Почему Кейн?

Это заставило меня взглянуть на него.

— Что?

— Почему Кейн? — повторил Филипп.

Я моргнула.

— Что значит «почему Кейн»?

— Ну, — начал Филипп, — большинство людей судят о нем по его внешности — как и обо мне. Они боятся его, и считают плохим парнем. Я имею в виду, они думают, он должно быть, плохой, раз у него так много шрамов, верно?

Я прорычала:

— Он рассказал мне, что эти шрамы из-за Вас и Марко.

— Он вынудил меня. Кейн мог бы остаться красивым, как цветок, если бы выполнял свою работу.

Я кипела от гнева.

— Его жизнь была бы совсем другой. Сейчас он выглядит большим и страшным, но он не всегда был таким, — задумчиво произнес Филипп с ухмылкой на своем уродливом лице. — Меня забавляет, что он стал похож на монстра, пытаясь поступать правильно.

Я обняла себя.

— Что Вы имеете в виду?

— Он рассказал тебе, как у него появились шрамы, верно?

Я медленно кивнула.

— Он сказал, что они из-за его старой работы, дерьма, которое Вы заставляли его делать.

— Тогда это «нет», — фыркнул Филипп. — Он не рассказал тебе подробностей, потому что думал, что ты увидишь в нем зло. Предсказуемый Кейн.

Это вызвало у меня интерес.

— Если Вы собираетесь объяснить то, о чем говорите, выкладывайте уже, — прорычала я. — У меня нет времени.

Филипп усмехнулся про себя:

— Маленькая чертовка.

Я уставилась на него.

— Хорошо, маленькая мисс настойчивость, — усмехнулся Филипп. — Твой парень — лучший головорез, с которым я когда-либо встречался. Словно он был создан, чтобы работать на Марко, как и его братья. У Алека талант заставлять людей кончать, у Доминика талант вырубать людей, у Райдера талант перемещать чертовски большие партии товара незамеченными, а у Кейна? У этого парня талант заставлять людей кричать от ужаса.

Содержимое моего желудка перевернулось в животе.

— Видишь ли, — ухмыльнулся Филипп, — Кейн очень агрессивен, когда злится. У него есть способность терять разум во время драки. Он превращается в животное, не осознавая этого, и мне нравится приписывать это себе.

— Как Вы можете приписывать себе что-то подобное?

— Ну, — начал он, — это была моя идея попробовать шоковую терапию после того, как порка стала неэффективной.

Порка? Шоковая терапия?

— Я… я не понимаю.

Филипп прищелкнул языком, глядя на меня.

— Уверен, ты умная женщина. Задумайся об этом на секунду.

Я так и сделала.

Кейн получал от Филиппа порку и шоковую терапию… но почему? Чем больше я думала об этом, тем яснее становился ответ.

— В-вы пытали его, чтобы он стал для вас оружием? — спросила я так тихо, не уверенная, услышал ли меня Большой Фил.

— И да, и нет, — ответил он.

Я посмотрела на него.

— Что это значит?

— Поначалу, когда Кейна били плеткой, это было наказанием, а не пыткой.

Я зарычала на него.

— Наказанием за что?

Я не хотела задавать этот вопрос, но должна была знать.

— Кейн был тем человеком, который должен был причинить боль тому, кто кинул меня или Марко. Допустим, человек задолжал за товар, но у него не было денег, чтобы заплатить. Кейн не должен был причинять ему вреда, он должен быть причинить боль его близким, пока не будет получена оплата. Но он всегда причинял боль только тому человеку, который был должником, иногда убивал, если простое причинение боли ничего не давало.

Я почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

— Если он все это делал, то почему его наказывали?

Филипп ухмыльнулся.

— Ему не нравилось обижать детей и женщин отморозков, с которых он должен был получить деньги. За каждый отказ он получал порку.

— Но у него сотни шрамов! — заорала я.

Филипп усмехнулся:

— Как ты думаешь, почему я сказал, что мы перешли на шоковую терапию, когда порка стала неэффективной?

Мне хотелось блевать.

— Он выглядит как монстр, но внутри он действительно хороший парень, что для него отстой, потому что никто не вынесет с ним дольше, чем несколько часов. Он изрядно облажался, не так ли?

Я плюнула в сторону Филиппа.

— Я с ним. И люблю его.

— А он любит тебя, — ответил он, потирая ботинком мой стол, чтобы вытереть мой плевок, — и именно поэтому, если убить тебя, это сломает его.

Я перестала дышать.

— Вы… Вы собираетесь убить меня?

Филипп улыбнулся мне.

— Так и есть.

— Почему? — прошептала я.

— Кейн позволил моему сыну сгореть заживо, так что я возвращаю должок.

Я расширила глаза до боли.

Сын Филиппа был тем человеком, которого Кейн запер в горящей комнате?

Тряхнула головой, чтобы прояснить мысли, и сосредоточилась на главном из того, что он сказал.

— Что значит сгореть? — закричала я.