Судя по многочисленным отметинам зверей на лице, даже тех, которые Юти видела впервые, явно их начальник. Главный егерь рассек толпу нищих, как крепкая джонка Кровавое море. Неграждане расступались перед конем Одаренного заранее. Шутить с ребятами, которые убивают до завтрака по несколько тварей Скверны, никому не хотелось.
— Рад, что с вами все хорошо, молодой господин, — сказал он, впрочем, даже не подумав спешиться. В иных местах подобное сочли бы дерзостью. — Ваш отец снарядил два отряда для ваших поисков. Что произошло?
— Разбойники, — смущенно улыбнулся Нарах. — Если бы не эти два Одаренных, пришлось бы совсем туго.
Учитель научил Нараха, что о Черной Центурии стоит молчать. Хотя бы до встречи с отцом. Егерь внимательно посмотрел сначала на Юти, потом на Ерикана. И тогда его взгляд задержался. Будто опытный охотник на тварей увидел в учителе девочки что-то, чего не должно было быть.
— Они теперь гости моей семьи, — подал голос Нарах.
— Хорошо, — наконец кивнул егерь и обернулся к страже. — Пропустите этих троих без очереди.
Нищие и бывшие рабы, стекающиеся в город с одной единственной целью — найти работу — с завистью смотрели на трех путников. Кто знает, сколько им предстоит стоять под лучами жаркого степного солнца, прежде чем Одаренные с отметинами зверей на лице решат пропустить их внутрь.
Однако Юти думала о другом. Только у малых врат она встретила шесть егерей, еще двое расположились за решеткой. И это не считая обычной городской стражи. Какова же мощь войска Наместника Первого Предела, если он может содержать столько охотников на тварей Скверны? И что еще важно, сколько у него денег?
Сотрет встретил их жарким закатным солнцем и раскаленной мостовой. Город пах солью, мокрым деревом и свежепойманной рыбой. Юти глубоко вдыхала этот знакомый с детства воздух. Сколько она не была здесь? На своем одарении и еще пару раз вместе с отцом, посещая храм Аншары. Единственный в Пределах.
Улицы Сотрета были так широки, что здесь могли бы за раз разъехаться три повозки сразу. Дома так высоки, что некоторые из них закрывали собой небо. А жители так богаты, что не брали на сдачу медь. Это запомнила Юти еще давным-давно.
Оттого возвращение в столицу Первого Предела далось девочке тяжело. Детские иллюзии рухнули, словно к их созданию приложил руку Кирихан. Дома, да, пусть и были высоки, но не больше тех, которые Юти видела в Ближних землях. По краям широких магистралей сидели нищие, выскакивающие с протянутыми руками при виде проходящих жителей. А поодаль от дороги, в переулке между домами, кучка детей-оборванцев играла в «ты оскверненный» дохлой крысой.
Юти на своей шкуре осознала, что не всегда стоит возвращаться туда, где тебе было хорошо. Сотрет оставался для нее городом-тайной. Местом, где богиня спустилась с небес и отдала ей частичку себя. Раньше. Но не теперь.
— Уйди, пока не достал меч и не лишил тебя руки, — рыкнул на нищего один из стражников, которого отрядил егерь, чтобы проводить «молодого господина с его гостями».
Несмотря на насмешки прочих охотников, видимо, семья Шариб имела определенный вес в городе.
Дом Нараха находился в верхней части Сотрета, откуда открывался живописный вид на море, воды которого из-за водорослей действительно казались красными. Правее, внизу, намеревался проткнуть небо пятью острыми шпилями храм Аншары. С противоположной стороны, как раз напротив, возвышался дворец Наместника. Такой, которому мог позавидовать сам Император.
Что удивило Юти больше всего — в верхней части города оказалась своя стража. У них не висели ножны с мечами, вместо того к поясу были прилажены отполированные дубинки с веревками на рукояти. Доспехи с изображением ворона также отсутствовали, все облачение заключалось в скромном черном камзоле и шляпе с широкими полями. Однако надменность во взгляде компенсировала все остальное. Насколько Юти была безразлична к чужому мнению, но и она почувствовала пренебрежительный взор, обращенный на нее и точно пронизывающий насквозь.
— Окспаха, — сказал Нарах, будто бы извиняясь за присутствие здоровых наглецов в черном платье. — В переводе с наречия чири — бесполезный люд. Их наняли амисты, чтобы здесь не болтался всякий сброд. Раньше тут было не протолкнуться от нищих.
— Чтобы не думать о бедности, достаточно просто не смотреть на нее, — философски заключил учитель. — Весьма в духе местного Наместника. Куда нам теперь, Нарах?
Юти с удивлением рассматривала дома. Казалось, сначала здесь разбили парк, а только после построили их. Беседки, увитые диким виноградом и хмелем, размером с приличную хижину в Райдаре. Пруды с красными и золотыми карпами, искрящимися на солнце толстыми боками. Серебряные бюсты Аншары у входов соседствовали с медными статуэтками старых богов. Сотрет пользовался своей отдаленностью от Конструкта, инакомыслие здесь было такой же обыденностью, как и многоженство.
Главу фамилии Шариб девочка угадала безошибочно. Нарах был похож на отца, как две капли воды. Та же стать, завораживающие глаза и копна черных волос. Разве что не такой загорелый.