Кель. Девочка-убийца влюбилась

Он хотел отдать приказ, выстрелить в ответ, сделать что-то ещё – но вместо этого захрипел и повалился на пол.

Вокруг замельтешили тела, похожие на тени.

– Что с вами? – кричали из темноты.

– Ранили… чтоб его, как же ранили… Кто это был? Кто этот ублюдок?

Во внутреннем дворике зарычал мотоцикл.

2

Синий свет окрасил прямоугольную автостоянку за Домом Детского Творчества.

Мотоцикл выкатился на неё почти бесшумно, на самой малой скорости. Он замер посередине. От него отделилась стройная фигура в пиджаке с широкими карманами, какие остались теперь только в школьной форме.

Четыре тени легли вокруг фигуры и казалось, что она шагает в центре прицела.

– Стой! – человек с замотанным лицом выступил из тени перед дверью чёрного хода. – Это штаб восстания, сюда нельзя.

– У меня срочное дело.

– Ребят, выходите.

Их было не меньше двух десятков. С арматурными прутьями – они не такие удобные, но куда смертоносней. Металлическими щитами с дырочками. Может быть, старые, списанные, из милицейских запасах, а может вырезали на каком-то заводе. И скрытыми лицами – на всякий случай.

Они выстроились не очень ровной, но очень энергичной цепью. Командир вышел вперёд, поигрывая арматурой с приваренной цепью.

– Ну что, девочка-смерть? Думаешь, мы тебя не узнали?

– Да, я уже в курсе, – ответила Диана, – что меня помнят и узнают. Это приятно. Когда я закончу с Самди, могу дать вам автографы.

– А что ещё ты можешь?

– Если у вас есть маркеры, я могу расписаться на щитах.

– Ты не войдёшь сюда. Ты слишком долго сидела в камере и уже ничего не понимаешь. Убийцы-одиночки больше ничего не решают. На улицы вышел народ. И народ решает сам свою судьбу. Народу не нужды девочки-убийцы, он сам кого хочешь повесит. Поняла?

– Я не понимаю, как это мешает вам меня пропустить.

– Ну так зайди! Давай! Прорвись через цепь! Попробуй!

Диана шагнула к цепи. С той стороны на неё смотрели насмешливые глаза. Стена из щитов топорщилась арматуринами.

Диана развернулась и зашагала к мотоциклу. Взяла коробку и ещё раз задумалась, откуда у них такое оружие. И, что ещё непонятней, зачем? На стрельбы его не возьмёшь…

Она опять вышла на середину стоянки.

– Пропустите меня, – сказала она. И добавила: – По-хорошему. Я согласна, что вас больше.

– Ты ничего нам не сделаешь. Нас просто больше. Вперёд!

Железная стена, похожая на большой ковш, двинулась прямо на неё. А за ней уже зажигали флаеры и поднимали булыжники.

Диана отступила на шаг, выдохнула, а потом вскинула игольник и дала первый залп.

Командир не успел вскрикнуть и даже не упал. Он просто взорвался кровавым фонтаном, лопнул и брызнул во все стороны нелепым кровавым фейерверком.

Началось замешательство. Диана не стала ждать, пока оно разрешиться. Возле неё уже упало несколько камней, а белая звезда флаера прочертила над головой дугу и хлопнула за спиной.

Кель вскинула игольник и начала расстреливать – по дуге, почти не целясь.

Игольник рвал щиты пополам и прошивал насквозь незащищённое бронёй тело. Они взывались вразнобой, осыпая соседей кровавой кашей. А иногда игла прошивала кого-то в заднем ряду и по щитам начинал бить короткий кровавый дождь.

Иглы пели, словно пчёлы-убицы и с задорным звоном входили в тела. Они всегда убивали с первого раза.

Когда от цепи осталась половина, участники побежали. Бросали щиты, арматуру и даже срывая платки и балаклавы, словно надеялись, что цивильный вид спасёт их от наказания. Кто-то лез на забор и падал в завалы из ящиков, а кто-то запрыгивал в окна, чтобы уйти коридорами.

Пятнадцать секунд, перезарядка – и на автостоянке осталась только Кель и те, кто не успел увернуться. Раненых не было, они все погибли легко.

Диана подошла к чёрному ходу, переступая через кровавые лужи.

Открыла и вошла.

3

В пустом фойе на посту охранника верещал телефон.

Диана взяла трубку.

– Алло?

– Алло, здравствуйте! – заговорил суетливый мужской голосок, – Это штаб восстания?

– Да, он самый. Кто говорит?

– Это Пацуков, Самсон Иванович. Я вам прекрасно известен. Меня один из ваших ораторов обещал за ноги подвесить.

– Это хорошо, что вам понравилось.

– Если что, я желаю потенциальному временному правительству области всяческих успехов и международного признания.

– Большое спасибо!

– Возможно, после революции появится необходимость в реституции каких-нибудь ценностей. Я готов возглавить и посодействовать!

– Это очень разумно с вашей стороны.

– А пока я готов предоставить девяносто папок первосортного компромата. Там Адамковский, Трофимук, вся эта банда. Свеженький, ещё дымится. Если про это узнает Следственный комитет – это будет о-о-о…

– Благодарю вас. Я обязательно передам. Революции, Самсон Иванович, очень нужны почётные свиноводы.

Кель положила трубку и двинулась дальше. В Доме царила напряжённая тишина.

На широкой лестнице, покрытой бордовым ковром – тоже никого. Все ушли на революцию.

На втором этаже пахло горячими свиным жиром. В соседнем зале на паркетном полу развели костёр и жарили сосиски, нанизав их на сувенирные катаны. Никто не обратил на неё ни малейшего внимания.

Диана поднялась на этаж выше. Прислушалась.