Кель. Девочка-убийца влюбилась

Барсучонок показался на лестнице. Сделал шаг, демонстративно положил пистолет на пол и помахал в воздухе пустыми руками.

Охранники стояли внизу, похожие на два больших мусорных мешка.

– А где девчонка?

– Какая вам разница? Идите домой. Это уже не ваши проблемы.

– Стой где стоишь!

– Стою я, стою.

Барсучонок поднял руки как можно выше, а потом медленно повернул голову. Чёрная полоса по-прежнему пересекала его нос и скулу.

– Ты так и не умылся, – заметил тот, что был с УЗИ.

– Я собирался умереть. А мёртвых и так умывают. Та, в морге.

Выстрел.

Выстрел.

Ещё выстрел.

Человек с обрезом вздрогнул, развернулся, выставил оружие – и повалился. Его напарник посмотрел на труп, потом перевёл тупой взгляд на ручеёк крови из груди. Всхрапнул и повалился следом.

Диана мягко, как кошка, спрыгнула вниз и подкралась к телам.

– ЧТОБ ПОТОМ НЕ СТАЛО БОЛЬНО
НЕ ЗАБУДЬ И ПРО КОНТРОЛЬНЫЙ!

Выстрел. Ещё выстрел.

Диана не глядя поменяла обойму.

Барсучонок поднял оружие с пола, проверил, как учили, предохранитель, сунул за пояс. Медленно спустился вниз. Казалось, что каждая ступенька может быть заминирована.

– Что нам нужно теперь? – спросил Барсучонок.

– Нам нужно радио, – сказала Кель, – И поесть. Сейчас каждая новость – смертельно опасна.

Виктор вышел в сырой ночной двор. Подошёл к автомобилю, наклонился и разглядел чёрный футляр в полумраке салона.

Да, он запомнил всё правильно. Новенький радиоприёмник в кожаном футляре лежал здесь.

Но было и что-то ещё.

Он не мог этого видеть, но различил шум и запах.

В полумраке, наощупь он добрался к колючим кустам одичавшего шиповника. Обошёл, опустился на четвереньки. Это где-то здесь.

Когда он вернулся в холл, трупов охранников уже не было, от них осталось только почерневшее пятно на полу. Диана волокла мимо него за ноги труп Зарецкого.

– Неужели он не понимал, что мне не всё равно, кого убивать? – бормотала она. – Не понимал? Я не верю, что не понимал… Он просто отупел сильно… на государственной службе.

Диана скрылась в коридорах. Барсучонок поднялся наверх, к столу с оружием. Быстро нашёл, что нужно, спустился и стал ждать.

Она вернулась мрачная, с заплаканными красными глазами. Виктор подошёл и осторожно взял за руку.

Диана дышала тяжело и смотрела в пол.

– Нам придётся бежать, – сказала она, – На нас, если что, уже полтора десятка фрагов висит. Когда разгребут завалы, они будут искать нас. Причём очень быстро.

– И что ты предлагаешь? – спросил Барсучонок.

– Предлагаю пропасть без вести, – Кель подняла глаза и горько усмехнулся, – Не бойся, меня учили.

– Что нам для этого нужно?

– Деньги, несколько месяцев и одна небольшая гражданская война. Ты не помнишь, случайно, где сейчас идут гражданские войны?

– Диана! Мы уже побывали на гражданской войне!

– Мы туда не надолго, – Кель смотрела в окно, внимательно разглядывая пустую лесную прогалину, – Потом вернёмся в Москву или Питер. Это большие города, там легко затеряться.

– А документы?

– Купим.

– Разве они свободно продаются?

– Ты, похоже, и правда в зоопарке вырос. Покупаешь газету, смотришь объявления на последней странице. Находишь – «Восстановление документов». Приходишь, говоришь, что все украли и доплачиваешь. Это как раз очень просто.

Барсучонок вдохнул, задержал дыхание и выдал последний вопрос:

– Как думаешь, что с моими родителями?

– Люди Зарецкого либо их убили, либо не убили. Если убили – ничего не поделаешь. Если просто держат под охраной – значит, выпустят и скроются. Им надо лечь на дно, и лишняя статья им ни к чему.

– И что мне им сказать?

– Скажешь, правду – что скрываешься от людей губернатора, – ответила Диана, – Если, конечно, твои родители ещё живы.

– Диана, не говори так!

– Мои – уже нет, – спокойно сказала Кель, – Я привыкла за несколько месяцев.

Барсучонок сглотнул.

– Надо обыскать, – произнёс он уже другим голосом, – Там, в автомобиле, радио. Я думаю, лучше открыть машину, чем бить стёкла.

– Верно рассуждаешь. Покажи!

– Что?

– То, что ты прячешь.

Барсучонок выставил вперёд руку с лохматым букетом из нескольких ярко-красных роз. Сбоку болталась одинокая и жёлтая рудбекия.

Букет был вставлен в ствол небольшого, почти игрушечного пистолета с гравированным DKell на боку. Зарецкий, видимо, готовил его как подарок.

Брови Дианы поползли на лоб.

– Что это значит?

– Это значит, – Барсучонок набрал побольше воздуха, – Что я люблю тебя, Диана. И хочу быть с тобой до конца жизни.

– …Которая будет недолгой. Не забывай, я опасная девочка.

Барсучонок улыбнулся и вложил цветы в холодную ладонь Дианы. А потом обнял её освободившейся рукой.

Кель подняла глаза и приоткрыла рот – но ничего не сказала. Поэтому Барсучонок в который раз за этот вечер набрался мужества и поцеловал бледные, холодные губы.