Кель. Год Стального Ястреба (СИ)

Больше она ничего не сказала, просто сидела и плакала, глотая слезы с запахом моря. Размазывала их по щекам и хлюпала носом. А я смотрел на нее растерянно и не знал, что сказать. И только когда успокоилась, и перевела дыхание я смог говорить.

- Зачем?

- Что зачем? – все еще всхлипывая, спросила она.

- Зачем ты… со мной… - я не знал, как спросить у нее о том, почему она пошла со мной, почему не осталась, почему не ушла, когда я свалился без памяти? Потому замолчал, глядя как по синему небу плывут белые барашки облаков.

Она тоже не спешила отвечать. Да и не смотрела на меня, наверное. В ее глазах я, скорее всего, был чудовищем. Не человеком. Но и не зверем. Точнее птицей.

- Я не могла тебя оставить, – наконец, сказала она и я, сам того не желая, напрягся. – Не думай, что я глупа. Я прекрасно понимаю, что мало что значу для тебя, и ты едва меня выносишь. А тот поцелуй… Я видела ее. Твою женщину. Сати. Еще тогда. На поляне, когда вязала тебе оберег. И не хочу, чтобы ты думал…

Она снова замолчала.

А я…

Я рассмеялся. И пусть она недовольно сопела. А у меня болело все тело перемотанное бинтами, пахнущими ею. Я был счастлив. Как дурак, радовался тому, что все оказалось так просто. И все же у меня есть надежда на счастье.

И только отсмеявшись, едва поднявшись на локтях, посмотрел на нее.

Она смотрела на меня, обиженно закусив губу. И казалось, если бы не мое бедственное положение, набросилась на меня с кулаками.

- Колдовка Арвианна, выходи за меня замуж, – сказал я, улыбнувшись и задержав дыхание, как перед прыжком в воду.

Ее глаза удивленно расширились. А после сузились и она зло прошипела:

- Никогда.

Эпилог

- Вождь Ренешаммер, - склонился я в полупоклоне.

Вестианский вождь, могучий и суровый, как вся его земля, сидел на широкой лавке на небольшом возвышении. В его шатре было душно, а свет исходил от пары чадящих жаровен.

У его ног устроились его жены, одна из которых качала малыша, а вторая поглаживала довольно большой живот. Вот-вот в мир должен был прийти еще один наследник династии северных вождей. Или наследница.

Небольшой стол, заставленный в основном мясом и кувшинами с выпивкой, исходил такими запахами, что у меня ту же взвыл желудок.

- Кельвар Стальной Ястреб, – нещадно коверкая таххарийскую речь, прокаркал вождь. – С чем пришел ты в мой дом?

Молоденькая рабыня, с виду таххарийка, хотя кто его знает, поднесла кружку слабого пенного, но весьма коварного, кванри, и я сделал несколько больших глотков. И только вернув кружку рабыне, заговорил.

- Тебе больше ничего не грозит с юга.

Ренешаммер погладил длинную путанную бороду, что значило, что он не верит ни единому моему слову.

Много десятилетий и поколений, точились эти войны, порожденные страхом и недоверием. И возможно, я возложил на свои плечи слишком много, взявшись их прекратить. Но у меня была сила, которой не было у других. И не было равной в Таххарии. Меня боялись. И…

- Я не верю тебе, Ястреб, – наконец, озвучил он мои подозрения.

- Но…

- Они всегда врут. И как мне знать, что и ты тоже? Может, ты просто хочешь моей смерти. Мои земли и жен.

- Если он хочет твоих жен, я убью его собственными руками.

И я мимо воли улыбнулся, оборачиваясь на тонкий голосок своей жены.

Даже в полутьме, царившей здесь, я видел каждую черту ее лица. Каждую косицу, замысловато заплетенную по вестианскому обычаю. Каждый изгиб ее тела, под плотной шерстяной тканью платья, которое желал даже сейчас, когда она носила наше дитя. И меня посетила неуместная мысль, что плевать мне на то, что скажет и думает вождь. По крайней мере, до утра.

- Ари Синий Феникс, – протянул вождь, расплывшись в улыбке, и я неосознанно зарычал, не в силах сдержать раздражение.

На что вождь только рассмеялся.

- Ястреб, не злись. Кто не знает твою жену, может расставить на нее силки. Да только в них и попадет.

Я усмехнулся. Улыбнулась и она, глядя на меня с тем выражением в глазах, которое заставляло сердце то биться в сумасшедшем темпе, то замирать. И мне плевать было уже на весь мир.

Я подошел к своей колдовке. Обнял, положив руку на едва показавшийся живот.

- Идите прочь. Я буду думать, – рявкнул вождь, едва сдерживая улыбку.

Мы пошли.

В свой шатер.

И едва за нами закрылся полог, как я перестал сдерживать свое желание.

Я сгорал от ее рук стаскивающих с меня одежду, от ее губ прокладывающих дорожки их поцелуев по моему телу. От ее стонов, когда мы сливались воедино. От ее крика наслаждения. Я сходил с ума, когда ее пальцы впивались в мои плечи, оставляя царапины. А после, уставшая, она зализывала их, подобно кошке и я снова опрокидывал ее на спину, пока она не засыпала уставшая и насытившаяся.

Вот и сейчас. Ари дремала, раскинувшись на шкурах, уставшая, с улыбкой на губах. А я был счастлив, что она у меня есть.

Я натянул штаны и вышел из шатра. Холодный северный ветер тут же вылизал разгоряченное тело. Но я был рад ему.

- Что ж, я рада за вас, сын. Ведь я могу называть тебя теперь сыном? – спросила, невесть откуда взявшаяся Кристиана.

И хоть было темно, я отчетливо видел ее. Не как человек. Как зверь. Чувствовал ее запах.