Кель и Джил. Тайны древних

У головореза скосились глаза и подкосились ноги, но он всё ещё умудрился удержать равновесие.

Устало вздохнув, артистка ударила разбойника ещё разок в живот, отчего тот согнулся едва ли не пополам. Шагнув вперёд, девушка подняла руку высоко над головой, после чего хорошенько огрела бандита локтем по позвоночнику. Теперь, чтобы не свалиться совсем, Сухому пришлось опереться на землю обеими руками, в том числе и больной – головорез заскулил. Сделав ещё один шаг, Джил встала на одну ногу, а вторую согнула в колене. После этого она развернулась на сто восемьдесят градусов, не опуская ногу, и одарила головореза смачным пендалем пониже поясницы. Плюхнувшись на четвереньки, Сухой был вынужден опереться и на локти, но всё ещё умудрился до сих пор не отключиться совсем. Хотя перед глазами у него уже давно стояла красная пелена, он забыл, где находился, как его звали, и перестал осознавать, что вообще происходило. В тот миг он как мог сосредоточился на дыхании, чтобы не задохнуться, и на том, чтобы своевременно отплёвывать кровь изо рта, чтобы не захлебнуться.

Джил же, тряхнула головой, чтобы взъерошившиеся волосы вернулись на место, и только потом с чувством собственного превосходства посмотрела на результаты своих трудов. К слову, они показались ей крайне неудовлетворительными. Нахмурившись, артистка с недовольным видом выпустила воздух через краешек рта, и пробормотала себе под нос:

– Да что ж ты такой упёртый-то?

Отойдя на пару шагов, чтобы взять разгон получше, Джил разбежалась, и, пользуясь голенями и поясницей почти поверженного Сухого, как ступеньками, взмыла в воздух. Её плащ, последовал ввысь, вслед за хозяйкой, и, когда та полетела обратно вниз, расправился, отчего, в свете ночного костра, стал похож на гигантские крылья. В этот миг Джил походила на валькирию, существо из древних мифов северян – крылатую деву, которая помогала душам павших воинов отправляться туда, откуда они когда-то пришли. Только вместо светоносного копья артистка пользовалась парой прозаичных кинжалов, которыми помогала душам покинуть бренную оболочку, особо не заботясь об их дальнейшей судьбе, оставляя их на самотёк. Находясь в воздухе, девушка очень плотно сгруппировалась, обретя едва ли не форму шара, но совсем ненадолго. Приблизившись к спине Сухого на достаточно близкое расстояние, артистка стремительно распрямила ноги в направлении лопаток головореза, отчего последний с глухим шлепком впечатался в землю, отчаянно захрипев.

Изрядно впечатлившись, лекарь едва сдержался чтобы не присвистнуть, и не похлопать артистке – выступление показалось ему излишне беспощадным, но оттого не менее эффектным.

Джил же не торопилась слезать с оппонента – вместо этого она немного потопталась на нём, для проформы, чуть-чуть побарабанила ступней, уткнув руки в боки, и только после этого сошла на землю. Затем артистка потыкала Сухого носком сапога в бок, поддела его верхней частью стопы, и перевернула на спину, чтобы удостовериться в том, что дело было сделано, и сделано качественно. К своему большому удивлению, девушка обнаружила, что головорез до сих пор, несмотря ни на никакие невзгоды и лишения, оставался в сознании. Он уже не мог нормально дышать, только сипеть, глаза его закатились, а упал он так неудачно, что метательный нож Джил вошёл ещё глубже в руку, но, судя по тому, что крови было немного, не задел ничего важного. Скосив глаза, артистка с досадой выпустила воздух сквозь плотно сжатые губы, и, повесив один из кинжалов на пояс, наклонилась, чтобы забрать обратно своё имущество. Вытаскивая ножик из руки Сухого, она проворчала:

– На первый взгляд тонкий, как юная берёзка, а на деле крепкий, как столетний дуб. – И, немного поразмыслив, добавила. – Зараза.

Кель уловил нотки уважения в тоне Джил.

Не придумав ничего лучше, девушка как следует, но стараясь не переусердствовать, пнула Сухого по нижней челюсти ребром стопы. И только теперь, вытерпев и перенеся столько всего, долговязый бандит сомкнул веки, и отправился исследовать мир грёз.

Джил хмыкнула, коротко кивнув головой.

Придирчиво оглядев ножик, артистка поискала взглядом, обо что бы его можно было вытереть, и, не обнаружив под рукой ничего подходящего, безразлично махнув рукой, очистила ножичек от крови своим и без того замаравшимся плащом. Ещё во время драки девушка краем глаза заметила, что целитель успел разобраться со своей частью работы, поэтому могла позволить себе подобные фривольности. Кроме того, ей хотелось как следует отдышаться. Вернув ножик на место, артистка вновь взяла на вооружение кинжал.

Про себя Кель подумал, что по законам жанра некоторых рассказов-страшилок, которые ему доводилось читать, Сухой теперь должен был совершенно бесшумно подняться, и напасть на Джил сзади. Но, к счастью, они находились в реальности, а не в книжке, поэтому ничего подобного не произошло.