Кель и Джил. Тайны древних

Он, на ходу закинув амулет в тазик, схватил его и быстро побежал к ванной комнате.

Остановившись перед дверью, Кель оглядел коридор. В дальней его части кто-то отпирал замок, чтобы попасть в свои апартаменты. В радиусе десятка метров больше никого не наблюдалось.

Прежде чем достать ключи, юноша прислушался – внутри, казалось, никто не занимался личной гигиеной.

Торопясь, Кель достал ключи из левого кармана и, быстро провернув их в замочной скважине, вошёл внутрь, быстро, но осторожно захлопнув дверь.

Сейчас в туалете было очень темно, очень слабый свет прорывался сквозь маленькое окошко над унитазом. Помещение пустовало. Юноша постоял немного, чтобы глаза привыкли к темноте – сейчас он опасался запнуться обо что-нибудь и нашуметь. Даже не смотря на то, что сам он понимал, что это было очень глупо – почему-то переступить через себя лекарю не удалось. Пройдя на цыпочках, словно его могли застать за чем-то непристойным, Кель тихонько, поставил тазик на место и вернул амулет на раковину. Высоко поднимая ноги, всё так же на цыпочках, юноша вышел из комнаты.

В тот момент, когда он закрывал туалет на замок, где-то в середине коридора широко открылась дверь.

Не зная, чего ожидать, Кель бегом вернулся в свою комнату.

Целитель успел собрать все свои инструменты, вернуть их в чехол и положить в сумку. Он с подозрением уставился на запыхавшегося юношу, но вопросов задавать не стал. Старец направился к выходу, стараясь не слишком громко стучать посохом, чтобы не разбудить Джил.

Он произнёс, шёпотом:

– А теперь, Кель, мальчик мой, давай проведём остаток вечера за стаканчиком отличного вина. Ведь после усердной работы нет ничего лучше хорошего отдыха! И, кстати, не забудь прихватить одежду пациентки. От неё следует избавиться как можно скорее.

Лекарь только утвердительно промычал в ответ. Подойдя к столу, он сгрёб остатки костюма девушки и взял их под мышку.

Выходя из комнаты, Кель, стоя в проёме с дверной ручкой в руке, ещё раз понуро посмотрел на Джил. Но в следующий момент его глаза метнулись к лекарской сумке и поясу девушки, которые лежали на кровати юноши. Его взгляд разгорелся решимостью: «Для меня этот вечер только начинается».

Он захлопнул дверь. Джил тихонько простонала.

Часть четвёртая. Крысолюды

Кель сидел на первом этаже, за тем самым столиком, за которым их компания обедала днём. Лицо его было омрачено, а руки скрещены на груди. Он продолжал обдумывать свой план. Посох Монарха стоял рядом.

Над городом нависла кромешная тьма – тот самый момент поздней весны, когда выйдя на улицу можно было выколоть глаз. Трактир практически пустовал. Во всём зале свечи горели только в паре-тройке светильников, чтобы можно было хоть что-то разглядеть и не налететь, при этом, на мебель. Из посетителей, помимо лекаря, в зале сидели ещё только три человека. Один из них, весьма прилично одетый джентльмен, читал какие-то документы, прихлебывая чай из кружечки. Другой спал на столе. Перед ним стояла початая бутылка с золотистой этикеткой. Третьим в эту скромную компании затесался ночной охранник. В его обязанности входило следить за тем, чтобы постояльцы, моги приходить или уходить в тёмное время суток, так как все входы и выходы запирались на ночь. Кроме того, он наблюдал за тем, чтобы если кто-нибудь из полуночников решит спуститься, выпить воды или посетить уборную – не натворил каких-нибудь нехороших дел. Ещё он должен был сразу же сообщать хозяину или хозяйке, если, вдруг, заявятся новые гости, желающие переночевать. Первых двоих Брауз не выгнал после закрытия, так как они снимали у него комнаты.

Кель бросил короткий взгляд на охранника. Тот сильно напоминал своего коллегу из магазина Шулы, где лекарь приобрёл свою флягу. И мужиковатым, узколобым лицом и вооружением. Только его одежда сильно отличалась – охранник «Ворчливого Пса» носил рубаху с оборванными рукавами и штаны, едва прикрывавшие ему щиколотки.

Рядом с лекарем на четвереньках стоял Баруз, и чинил пол. Возле него находился ящик с инструментами. Занимаясь ремонтом, трактирщик ворчал себе под нос:

– Одна толстая – топает тут, другой палками стучит, а третий вообще молотом махает! А чини – я! Да поцеловали бы вы все мою з …

Бах!

Хлопнула дверь, ведущая в тамбур перед кухней. На стук обернулись все, кроме спящего постояльца.

В дверном проёме стоял Монарх. Он держал в каждой руке по деревянной, наполненной до краёв, пивной кружке. Старец сказал, неловко улыбнувшись:

– Прошу прощения за беспокойство. Не рассчитал силу.

Все сразу же вернулись к своим делам.

Целитель подошёл к столику, за которым сидел его друг и поставил перед ним кружку, а сам присел на соседний стул.

Повертев на месте сосуд с освежающим, хмельным напитком, Кель взялся за него обеими руками и, посверлив взглядом, сделал глоток:

– А я и не заметил, что вы вышли.

Монарх решил не отставать – он ответил, только после того, как приложился к своему пиву: