Кель и Джил. Тайны древних

– Эм-хм. Привет! – Он помахал свободной рукой. – Позволишь присоединиться к тебе за столом?

Изящно встряхнув волосами, девушка подняла голову, и оценивающе взглянула на лекаря полуприкрытыми глазами, взглядом, полным пренебрежения.

Теперь Кель, кажется, догадался, почему она пряталась в самой тёмной части трактира.

Правильной, овальной формы, её лицо выглядело вполне миловидно. Небольшой, кругленький подбородок дополнял прямой, чуть вздёрнутый носик. Губы, однако, были поджаты от недовольства. Брови нахмурены. Взгляд её светло-малахитового глаза выражал лёгкую неприязнь, в то время как местоположение второго закрывала чёрная повязка. Круглый кусочек ткани прикрывал место, где находился правый глаз и небольшую область вокруг него. Держался же он на ленте, шириной в палец, обвивающей голову девушки. Свои волосы она укладывала так, чтобы скрыть повязку, но чёлка плохо справлялась с этой задачей, так как чтобы полностью спрятать сей недостаток, артистке пришлось бы зачесать все свои волосы вперёд, что, несомненно, выглядело бы крайне нелепо. Келю показалось забавным то, что так же, как и одежда, волосы девушки оказались чуть светлее его собственных.

Когда девушка закончила осматривать лекаря, выражение её лица сменилось на нейтральное, юноша посчитал это хорошим знаком. Выдержав небольшую паузу, она, наконец, заговорила, на этот раз намного дружелюбнее:

– Почему бы и нет? Присаживайся.

Она перестала чистить ногти, положила локти на стол и уставилась на Келя единственным здоровым глазом, поигрывая ножиком – прокручивала его промеж пальцев.

Кель отодвинул стул и уселся напротив. Внешность девушки его ни капли не смутила. В своей врачебной практике он встречал случаи и похуже, а здесь он не увидел ничего такого, чего не получилось бы исправить магией. Хотя, конечно, для это понадобилась бы круглая сумма, если бы она обратилась к кому-то помимо Дон’Аллана. Зато её звонкий, мелодичный, приятный до головокружения голос его прямо-таки очаровал. Ему захотелось как можно скорее начать разговор, неважно, на какую тему, лишь бы его собеседница поскорее снова начала отвечать. А ещё он решил, что возможно, раз Сол назвал её бродячей артисткой, то зарабатывала она не только метанием ножей, но ещё и пением. Келю немедленно захотелось попросить девушку что-нибудь ему спеть, но от этих мыслей он рассердился на самого себя: «Если я сейчас выкину что-то подобное, она решит, что я сумасшедший. Это крайне неуместно». Переборов свой странный порыв, юноша представился:

– Меня зовут Кель, а ты, я так понимаю, Джил, верно?

Он протянул девушке руку, но вместо того, чтобы пожать её, она оперлась на спинку стула, скрестив руки на груди, зажав то, что служило ножику рукояткой, между средним и указательным пальцами:

– Кель, да? Какое-то простачковое имя. – Надменно произнесла Джил, ехидно ухмыльнувшись.

Кель медленно отвёл руку в сторону. Его брови приподнялись, в удивлении, а потом почти сразу же нахмурились. Во-первых, он не ожидал столь откровенного хамства, вместо приветствия. Во-вторых, несмотря на то, что он родился в семье простых людей – рыбака и швеи, ему нравилось подаренное родителями имя, и казалось достаточно оригинальным. Полное имя юноши перевоыдилась с одного из древне-человеческих диалектов как «Носитель Знания», и молодой лекарь считал, что полностью его оправдывал. От досады Кель надул губы, наморщил нос, и даже, рефлекторно, легонько стукнул донышком кружки по столу. Потом скрестил руки на груди, как Джил, обиженно выпятил подбородок, и ответил:

– Да? Зато у тебя имя как у принцессы, но что-то я не вижу вокруг королевской прислуги. Сама-то ты сидишь не во дворце, а в обычном трактире, вместе с «простачками». – Сделал он особый акцент на последнем слове, передразнивающе понизив голос и скривив губы.

Задумавшись над своим ответом, Кель понял, что, похоже, сам себя укусил за задницу подобным высказыванием, согласившись с тем, что он являлся простачком, но отступать было уж поздно – ему следовало подумать над тем, как выкрутиться из ситуации за счёт следующей колкости.

Джил же наоборот, оценив самокритичную остроту по достоинству, ухмыльнулась и, усмехнувшись, ответила уже гораздо добрее:

– Эй-эй, я не собиралась тебя обижать. Ты слишком остро воспринял мои слова. Я просто не выношу преждевременного фамильярного отношения, и всего лишь хотела, чтобы ты представился полностью, как полагается по этикету.

Кель бросил на Джил удивлённый взгляд. Она продолжала миловидно улыбаться, и, казалось, без какого-либо подвоха. Теперь, растерявшись от такого резкого поворота событий, он занервничал, и вскочил, чуть не опрокинув стул: