Кель и Джил. Тайны древних

Монарх недобро нахмурился. Не давая зверю сориентироваться, он широкими шагами рванулся в направлении последнего. С каждым пройденным метром, его глаза начинали сиять всё ярче и ярче. Как раз, когда хищник повернулся и заметил приближающего целителя, старец успел сократить расстояние до нужной ему величины. Теперь, развернувшись в анфас к Келю, старец, отведя перевёрнутый посох за спину, крепко расставив ноги на ширине плеч, вытянул в направлении волка распрямлённую ладонь. Его пальцы напряжённо согнулись так, точно он сжимал в руке небольшой детский мячик. Кожа на ладони Монарха выкрутилась в спираль. В следующую секунду из неё вырвался мощнейший поток воздуха, заставивший его мантию развеваться, будто старец стоял на носу стремительно разрезающего волны корабля.

Абсолютно вся шерсть волка сейчас была направлена в одну, по направлению штормового ветра, сторону, уши его безвольно трепались, глаза болезненно закрывались сами собой, а черные, узкие губы волнообразно колыхались.

Маг поймал зверя потоком и поднял его над землей настолько легко, будто он ничего не весил, словно невесомая пушинка.

Волк, испуганно болтая лапами в воздухе, ошарашенно вращал глазами, совершенно не понимая, что происходит.

Лицо старца ужесточилось. Наклонившись вперёд и опустив голову, он ещё сильнее напряг пальцы, придавая потоку дополнительной силы. Свет, источаемый его глазами, вспыхнул ещё ярче.

Хищник же камнем полетел к ближайшему дереву. Он так крепко приложился о его ствол, что тут же во все стороны разлетелись мелкие щепки. Но их сразу же подхватил и унёс с собой поток воздуха, создаваемый целителем, не дав улететь слишком далеко. Зашуршали кроны ближайших деревьев. Зверь, истошно дергаясь, жалобно, чуть не плача, выл, стараясь поскорее вырваться из смертельной хватки мага, и поскорее убежать в родной, безопасный лес.

Но Монарх ни на секунду не собирался его отпускать. Убедившись, что зверь надёжно зафиксирован на дереве, старец медленно, с трудом, начал приближаться к своему противнику. С каждым пройдённым шагом, кожа на ладони целителя закручивалась всё сильнее, глаза разгорались всё ярче, а ветер начинал дуть всё опаснее, грозя увлечь за собой окружающих. В какой-то момент, он достиг такого уровня, что кора с чудовищной скоростью начала слетать со ствола дерева, а хищника закручивало в бараний рог, буквально, всверливая в древесину, из которой уже пошёл дым. В воздухе бы запахло палёной шерстью, если бы ветер старца не увлекал за собой все мыслимые и немыслимые запахи.

Лицо Монарха исказила гримаса такой немыслимой, невыразимой ярости, что Кель, никогда до этого не видевший его таким, знатно струхнул. На шее выступили вены, губы растянулись в ужасающей, кровожадной улыбке, а брови сдвинулись друг к другу настолько близко, что ещё чуть-чуть и им удалось бы встретиться. Не выдержав, целитель злостно, громко зарычал, уподобляясь тому, над кем прямо сейчас собирался расправиться. Теперь листва на всех деревьях, в радиусе, как минимум, десяти метров, неистово шуршала, облетая, покидая родные кроны. Привычный звук дуновения сильного ветра перешёл в натуральный свист, а роба старца уже не просто колыхалась, сейчас её рукава раздулись, будто ветровой мешок, до самых плеч оголив худощавые, покрытые старческими пятнами руки, а нижняя её часть плотно облегала ноги целителя, демонстрируя всем присутствующим контуры цыплячьих ног.

Волк же уже не скулил и не выл, он только жалобно пищал, умоляя о пощаде, полностью отдав свою жизнь в распоряжение судьбе.

Но сегодня она была к нему не благосклонна.

Его мольбы о помощи терялись в неистовом свисте ветра, создаваемого обезумевшим старцем.

Когда поток набрал немыслимую, даже по меркам стихии, силу, тельце зверя, неестественно выгнувшись, издало хруст ломающегося легко, словно веточка, на которую наступил толстяк, позвоночника. Он больше не издавал никаких звуков и никоим образом не сопротивлялся. Безжизненное тело хищника теперь безвольно болталось в воздухе, выворачивая невиданные доселе пируэты, уж точно недоступные живому существу, не забывая при этом омерзительно похрустывать.

Приметив это, Монарх тут же успокоился. Его глаза немедленно прекратили светиться. Это выглядело так, точно кто-то единственным воздухом задул свечку. Он выпрямился, расслабив руки, и принялся приводить в порядок свою одежду. Его лицо снова выражало столь привычную, старческую добродушность.

Искорёженная до неузнаваемости тушка волка шлепнулась на землю. Шерсть животного на спине, начиная от самой головы и до основания хвоста, почернела и едва заметно дымилась. Источая по округе неприятный запах жжёных волос.

Поправив свою мантию, Маг оглянулся, чтобы определить, как идут дела у его друзей. И тут же обнаружил, что у Арена всё было весьма и весьма ужасно. Да что уж там говорить, просто отвратительно, особенно по сравнению с остальными.

Рыжеволчица, заодно с последним выжившим волком, тоже одновременно бросились на стражника.